Я поежилась. Вовсе не от слов, а от холода, которым так и тянуло от входа. Эрриан, увидев это, подошел к порогу и, подняв выбитую дверь, аккуратно приставил ее на место.
Из рассказа светло-темной парочки выходило, что, как только они покинули архив, у них случилась мужская задушевная беседа, в простонародье именуемая мордобоем. Джером высказал свои небеспочвенные подозрения рыжему. Тот оскалился в ответ, что если бы решил убить темного, то тот был бы уже мертв. Темный усомнился и заявил, что это вопрос, кто кого еще отправит за грань. И поскольку других аргументов в диспуте, кроме «я тебя круче», не было, в ход за неимением магии у одного и временной потери дара у другого пошли кулаки.
Спор вышел жарким, в нем одерживала верх, усаживаясь на грудь противника и беря его крепкими доводами за горло, то одна, то другая сторона. И когда оба оппонента выдохлись, то им захотелось хлебнуть водички, промочить горло. Ну, чтобы и дальше беспрепятственно высказывать свою точку зрения. Снег — та же живительная влага — отчего-то ни рыжего, ни Джерома не устроил. А вот эльфийское вино, недопитую бутылку которого захватил с собой из архива смуглый, — вполне.
Эти двое, сидя в сугробе, вывалянные в снегу с ног до головы, распили «свадебное игристое». Я поперхнулась смешком и закашлялась, не зная, говорить им или нет, что по традиции остроухих они теперь помолвлены и вскоре должны перейти к совместному ведению хозяйства и плановым супружеским ссорам по выходным.
Судя по тому, как на меня синхронно обернулись все, что-то из этого я произнесла вслух.
— Чего-о-о? — завопил этот слаженный дуэт, только укрепив меня в мысли, что муж и жена — икра одного сома.
— Ну… В этом есть и плюсы. — Я развела руки в стороны.
— Какие, мать твоя льерна, плюсы? — так возмутился смуглый, словно я только что лично сорвала все его планы на холостую прекрасную жизнь.
— Ну, теперь ты можешь честно сказать Мажете, что у вас ничего не получится. Ты уже замужем. То есть женат, — тут же поправилась я под разъяренным взором пожирателя.
Сейчас, глядя на Джерома, я не знала, сможет он выпить мою душу или нет, когда вернется его сила, но вот в том, что сожрет меня запросто без соли и перца — в том я ни капли не сомневалась. И даже могла сказать, кто ему будет охотно помогать. И нет, это не Эрриан.
И в сей драматический для меня момент лунный захохотал. От души.
— Да, Джер, это даже круче, чем тот случай, когда ты поспорил с некромантом, что рукописи не горят даже в драконьем пламени.
— И кто оказался прав? — Мне стало любопытно.
А вот пожиратель неожиданно смутился.
— Демон, — сдал Джерома с потрохами Эрриан.
— Какой демон? — не поняла я.
— Которого эти двое невольно вызвали, когда на спор сожгли книгу. По демонологии. Ну и… — Эрриан оборвал рассказ на самом интересном месте, нагнав интриги и заставив нас лишь догадываться о развязке. Но судя по тому, что Джером все еще жив… Спор выиграл он. А вот то, как при этом пожиратель замялся, говорит о том, что та победа была с серным душком.
Кстати, о сере…
— Госпожа Брас, скажите, кто у вас проклял всю выпивку? — обратилась я к хозяйке трактира, которая смотрела на нас с выражением «и выгнать бы их взашей, да кто тогда платить за погром будет?».
Не была бы темной ведьмой, точно бы почувствовала себя монетой в руках расчетливого ростовщика. А так… Ну, подумаешь, смотрит. От косых взглядов еще ни одна ведьма на свете не умерла, зато скольких сама положила… кого в гроб, кого в постель.