Он чуть склонил голову и задумчиво добавил:
— Считаешь, что я тут оказался не просто так?
— Считаю, что твой бывший работодатель тот еще прохвост, который даже из твоей смерти решил извлечь выгоду. Если ты присоединишь топи и Хеллвиль к Темным землям не только номинально, как было до этого, но и реально, — твой император в плюсе. Твоя магия рванет — опять же не разнесешь все вокруг. В общем, как ни поверни, твое начальство далеко не в минусе. Так что требуй с него компенсацию за моральный ущерб!
— Магда, темные имеют весьма смутные представления о морали в принципе… — усмехнулся Эрриан.
— То есть то, что тебя используют как стража, который удержит власть в приграничных землях, а если и умрет, то не жалко, — тебя не смущает?
— Нет. Это меня бесит, — сказал Эрриан тоном человека, высчитывающего, сколько же в золоте весит его раздражение. — Кстати, а почему я не разнесу ничего, если браслеты не выдержат?
— Потому что у меня есть подозрение, что местные болота таят в себе не только неисчислимые запасы нежити, но и руду гарлия. — И пока Эрриан не успел возразить, я запальчиво затараторила: — Сам посуди: тут магия не накапливается. Во всяком случае, в больших количествах. Это у меня резерв почти нулевой. С ним не поработаешь, но зато ему достаточно крох, чтобы наполниться. Гарлий же поглощает магию. Именно по этой причине его залежи не обнаружить никакими амулетами. А пласт руды под Шумерлинской топью — это огромная такая пористая губка, что впитывает разлитый в воздухе естественный магический фон, который тут понижен. И это уже — причина обилия нежити. Именно по этой причине отряд боевых магов, проходя здесь, не смог восстановить резерв и сгинул в топи. И как следствие — появился кто-то из теней.
— Тот самый маг, что возжелал слез болотницы… — скорее утверждая, чем спрашивая, произнес Эрриан.
— Вот только я хотела уточнить в записях, встречается ли гарлий в болотистой местности. А то все известные его месторождения рядом с пиками Трезубца Смерти.
— Ты точно целитель? — нахмурился Эрриан, словно заподозрил во мне некроманта.
Нет, конечно, и тот и другой имеют общие черты. Например, возвращают с того света, и нас даже можно перепутать.
— Почему спрашиваешь? — удивилась я.
— Конспект, в котором есть упоминание о гарлии…
— В академии не было преподавателя по магическому праву. А финансирование было. Ну, ректор не растерялся и пустил целевые деньги из имперской казны по назначению: на зарплату преподавателя. А то, что тот читал слегка не ту дисциплину… Подумаешь. Хотя магистр Мрот — маг земли, душой и телом преданный геологии, честно старался читать право. Но талант не только не пропьешь, но и не закопаешь, прикрыв сверху тоненькой брошюркой по праву, которую магистр и штудировал. В общем, каждую лекцию он честно начинал цитатой из оной и неизменно скатывался к горным породам, тектоническим сдвигам.
— Интересная у вас академия, — хмыкнул Эрриан.
— И это говорит темный, поселившийся в Хеллвиле.
— И правда, о чем это я… — Улыбка коснулась губ лунного.
Она была теплой, она согревала, она… и тут я поняла, как тяжело подбирать солнечные эпитеты, когда на дворе ночь, а зуб на зуб не попадает от холода.
Сейчас дубак стоял почище, чем в покойницкой, где проходили не только чревосечения трупов, но и практикумы у адептов-целителей. А еще вокруг была тишина. Такая глубокая, ночная. В подобной хорошо не только проводить вскрытие, но и скрывать тайны. Увы, не все. Например, того, что я замерзла ужасно, не удалось бы скрыть ничем. Ну, кроме плаща, подбитого мехом.
Видя, как магесса обыкновенная превращается в магессу, трясущуюся от холода, Эрриан снял с себя куртку и накинул на меня.