— Эр-р-риан!
Ну где же ты. Мой. Темный. Он не отзывался. А в сознание ввинчивался голос Эйты:
— Тебе его не найти.
Уже у самой земли, где реальность еще не сломалась витражной мозаикой, я сумела, причесав брюхом траву, нырнуть в новый, целый пласт лабиринта. Поля, река вдруг оказались сбоку, а внизу подо мной шла битва. Клинки вспарывали плоть. Звенела сталь, приветствуя сталь. Над ратным нолем витали боль, гнев, отчаяние и отвага.
Сражались Свет и Тьма. Нет. Не так. Сражались светлые и темные. А там, вдалеке, на дозорной башне реял флаг. И это было знамя Хеллвиля.
Лабиринт не знает времени. Здесь могут встретиться прошлое и будущее, а вымысел так прочно прорастает корнями в реальность, что разум и не отличит. На миг почудилось, что я вернулась и вижу то, что происходит на самом деле. Что к Хеллвилю подошла армия властелина тьмы. И войска Аврингроса Пятого отражают ее атаку. Что впервые за тысячелетнюю историю молчаливого противоборства две империи решились на открытый конфликт.
В крыло врезалось копье. Пущенное с нечеловеческой силой, оно взлетело ввысь, задев меня, и именно оно дало понимание: я все еще в лабиринте. А вслед за пониманием из глубин памяти пришло и подзабытое знание. Здесь я — это мои мысли. И я формирую не только реальность, но и время. А что, если…
Сосредоточилась. Настолько, что на это ушли все мои силы. Тело изменило форму, исчезли крылья. Исчезло поле битвы с его копотью, кровью, смертью. Все. Кроме бездонного колодца. Того самого, в который я падала, шагнув за грань сознания. Решившись вновь войти в лабиринт. Но на этот раз мое падение было вверх, а не вниз.
Словно время, чей клубок до этого разматывался, я начала сматывать, будто песок из открытой ладони не сыпался вниз, а лился в руку.
Всего один шанс. Шанс на то, что мое «время наоборот» совпадет с тем мигом, когда в этом бездонном колодце оказался Эрриан.
Я увидела его. Миг, что короче вспышки молнии. Когда я и он оказались рядом. Кто первый из нас среагировал — не знаю. Я только почувствовала, как мои пальцы вцепились в его запястье, а мою другую руку схватила его рука.
Рывок… Руки едва не вывернуло из суставов. Мой взлет. Его падение. Безвременье лабиринта вокруг. Мы летели. Уже вместе. Эрриан крепко держал меня за талию. И я была уверена: что бы ни произошло — не отпустит. Ни за что. Никогда.
— Зачем? — только и спросил он.
— Потому что Эйта сказала, что ты отдал мне мету, забрав взамен мою. И теперь, по законам темных, я твоя жена. А мы, светлые, своих мужей не бросаем. И готовы пойти за ними хоть в ссылку, хоть в безумие, — выдохнула я ему в губы. И я была бы не я, если бы ехидно не добавила: — Пойти и испортить мужу и каторгу, и помешательство.
— Магда, с тобой я готов быть где угодно. Ты моя ведьма. Единственная.
Вот уж не думала, что для того, чтобы услышать признание в любви, мне нужно будет повторно сойти с ума.
— Тогда, может, ради единственной меня ты найдешь выход отсюда? — задала я насущный вопрос.
— Как? — Эрриан был краток.
— Это твое сумасшествие. Реальность здесь формируешь ты! Ты, и никто больше!
Я не стала добавлять: судя по тому, что мы никак не можем приземлиться, внизу нас ждет что-то фееричное. Кажется, мои страхи, по сравнению со страхами Эрриана, были весьма невинны.