– Ряд пустующих земель рядом с Москвой… Во Владимирской губернии, рядом с городом Ковровом. И в Оренбургской губернии, недалеко от города Челябинск.
С особым удовольствием глава военного ведомства огласил оценочную стоимость земель, составившую почти семь миллионов рублей на ассигнации.
– Полная стоимость всех работ по трем заводам составляет порядка двадцати двух миллионов. Двадцать два минус семь… Хороший итог, государь. Оставшиеся суммы князь готов получать с большой рассрочкой, в течение следующих пяти лет.
На лице императора проявилась тень сомнения. Уж больно выгодные условия предлагает один из его подданных. В чем подвох, непонятно. Но он точно есть. Просто должен быть!
– Он называл срок исполнения своих обязательств?
– Да, все те же пять лет. Если мне только будет дозволено высказать свое мнение – я нахожу предложение князя Агренева весьма своевременным и крайне выгодным для государственных интересов, государь.
Александр Третий погрузился в тягостные раздумья, совершенно машинально оглаживая свою лопатообразную бороду. Затем негромко заметил:
– Винтовки армии нужны уже сейчас, а не через пять лет. Сейчас! Опять французам кланяться прикажете?
– Никак нет! Я предлагаю разместить крупный заказ на Сестрорецкой оружейной фабрике князя Агренева. Он лично заверил меня в том, что его предприятие в состоянии поставить казне до пятисот тысяч винтовок в год, причем на тех же условиях и по той же цене, что и казенные заводы.
– Надо же! Молодец, тезка. Значит, говорите, полмиллиона в год?
– Так точно! Более того, часть платы за этот заказ князь готов принять снимаемыми с вооружения винтовками Бердана.
В первый раз за весь разговор Ванновский увидел недоумение на лице обожаемого монарха.
– Зачем они ему?
– Как я понимаю, он собирается переделывать их в дробовики и продавать. Дешево, надежно, практично – в Туле многие занимаются подобным.
– Ну-ну.
Царь еще немного помолчал, затем величаво-небрежным движением смел со стола папку, кинув ее в верхний ящик. Петр Семенович осторожно выдохнул: верхний – значит, государь действительно заинтересовался. Вот если бы (не дай бог!) доклад положили в нижние ящики стола, тогда решение по ним можно было бы ждать месяцами.
– Ну что же. Я подумаю над этим предложением!
Блики яркого огня метались по мрачному, страшному, но вместе с тем удивительно сухому подземелью, метались, слабо дрожа на свежих изломах известняка и заставляя тускло посверкивать металл узких рельс. Лучи света, извергаемые двумя фонариками, все глубже и глубже погружались в природный провал в земле, и вековечная тьма с неохотой пропускала непрошеных гостей сквозь себя. С тоской вспоминая при этом свою лучшую подругу, ушедшую, похоже, навсегда, – тишину. Ох уж эти беспокойные людишки…
– Нет, Андрей Владимирович, основной вход в подземный комплекс будет с другой стороны, а этот переделаем в аварийн… Осторожно!
Не заметивший в темноте под ногами толстый резиновый шланг, Сонин едва не пропахал в известняке солидную борозду. Собственным, а потому нежно лелеемым носом.