Ия и Марина тяжело и прерывисто дышат, вылупив на меня глаза.
— Вскладчину организуем групповушки для девочек? — Юра вновь смотрит на меня. — Я беру на себя белобрысую мымру. Не люблю, когда меня называют клоуном. Какой же я клоун, Матвей? Обидно, знаешь ли. Я ведь ее не оскорблял. Вот как так можно?
— Значит, будет сыну на восемнадцатилетие машина, — Игорь откладывает ампулу, берет жгут со стола и с добродушной улыбкой его натягивает, — с кого начнем? — переводит взгляд на меня, — я бы предпочел, чтобы первой была Ия, потому что хочу дешевых понтов перед коллегой. Я буду покруче этой стервы.
— Тут ты уже сам решай, — сплевываю и выхожу из комнаты под жалобное мычание Ии.
Меня знобит и тошнит. Руки дрожат, голова кружится. Я не хочу присутствовать при работе “мастера”. Я готов ему заплатить, но не смотреть и не слушать его.
— А я останусь, — из комнаты доносится голос Юры, — проконтролирую ситуацию.
Мне надо вернуться в ветеринарку, в которой я оставил сбитого пса. Если умер, то похороню его, а если выжил, то посижу с ним и подумаю над кличкой.
Надеюсь, что выжил. И тогда у меня будет пес.
Пушистый белый пес.
Глава 37. Поговори со мной
— Может ты со мной, наконец, поговоришь? — хватаю Матвея за руку у двери, за которой нас ждет мировой судья. — Матвей.
После того дня, когда он ушел в невменяемом состоянии, он не идет со мной на контакт.
Тот поцелуй в висок был, видимо, последним проявлением его любви.
Живет с хромой собакой в корпоративной квартире. Я привожу к нему Лилю почти каждый день по ее просьбе, но и у них что-то не складывается.
Лиля говорит, что по большей части Матвей молчит. Они смотрят фильмы, гуляют с собакой и готовят ужин. А разговорить его выходит только тогда, когда Лиля вываливает учебники и тетрадки и требует помочь с уроками.
Пару дней назад она осталась ночевать у Матвея, и поделилась, что он немного оживился за папскими наставлениями лечь вовремя спать, проверить рюкзак, почистить зубы и не сидеть в телефоне допоздна.
На мои просьбы поговорить, встретиться, пустить в квартиру и попить чай отвечает, что ему нечего сказать.
Он занял глухую оборону, и мне не пробиться к нему.
И кажется, после развода я останусь и без Лили, потому что она должна быть с ним. Она нужна ему, как спасательный круг.
— О чем? — разворачивается ко мне.