— Так, — Екатерина Севостьяновна смотрит на меня из-под очков.
Матвей медленно выдыхает.
Козел.
Собака, значит?
А ничего, что собаки бывают злыми, агрессивными и очень упрямыми?
Я вскидываю руку в сторону Екатерины Севастьяновны, которая, впечатлившись моим резким и властным жестом, вручает мне стопку документов.
Я делю ее на три стопки поменьше, а затем рву на четыре части, зло и в дикой ярости вглядываясь в глаза Матвея.
Екатерина Севастьяновна подпирает лицо рукой, наблюдая за мной, и снимает очки.
Собираю клочки и швыряю их в лицо Матвея:
— Пошел ты.
И меня просто всю трясет.
— Ну, это однозначно штраф, дорогуша, — Екатерина Севастьяновна вздыхает.
— А он его и заплатит.
— Что ты творишь, Ада?
— У Лили сегодня психолог в три, — цежу я сквозь зубы. — Отвезешь и заберешь. Она сегодня на тебе. И я против того, чтобы твоя псина спала на ее кровати. И тебе не мешало бы ее вычесать, а то Лиля вся в шерсти ходит, а я эту сраную шерсть никак не могу убрать.
— Могу грумера хорошего посоветовать, — флегматично отзывается Екатерина Севастьяновна. — У меня два самоеда и хаски.
А после тянется к одному клочку и пишет на нем номер телефона:
— У нее очередь обычно, но скажете, что от меня, — поднимает на меня взгляд и мило улыбается, — там тетка моего в возрасте, глубоко замужем.
— Это еще к чему? — зло выдыхаю я.
— Так, для информации, — Екатерина Севастьяновна пожимает плечами.