— Кстати, ты так и не сказала, — голос Юры мягкий, но в этой мягкости я все слышу хитринку, — судья одобрил развод? У вас же сегодня назначено.
— Юр…
— Да?
— Вы ему ничего не скажете.
— А что я должен не сказать?
Включаю воду, полощу рот и умываюсь. Подхватываю полотенце с дверцы одного и шкафчиков и вытираю лицо с тяжелым выдохом.
— Ну, теперь, — провожу полотенцем по шее, — похоже, Матвею нескоро светит развод. Ха.
Закрываю глаза.
— Коварство женщин не знает границ, — философски подытоживает Юра. — А он прямо-таки требует развода? Это ты же его тащила. Или у вас роли поменялись?
— Вы мне не нравитесь, — говорю я. — Вот так. Вы опасный человек, и я против того, чтобы Матвей работал на вас.
— А он сейчас в отпуске, — Юра вздыхает. — Мне он сейчас с такими мозгами не нужен. Ему бы сейчас кубики там перебирать, домики из них строить, слюни радостные пускать. И если мы тут говорим друг другу правду, то…
— И ведь вы скажите не ту правду, которая мне нужна.
— Моя правда в том, что я… — делает зловещую паузу и мило продолжает, — хочу чтобы вы своего сына назвали в честь меня.
— Чего?
— Хорошее же имя, — фыркает Юра. — Я думаю, что пацана родите. Юрий Матвеевич. Звучит же.
— За какие такие заслуги?
— За такие, что я крутой дядька.
— Может, я это стресса…
— Ага, конечно, — короткая усмешка. — Чем мне тебя подкупить?
— Той правдой, которая мне нужна.