— Внушительно, — признал я. — Понятно, что Лада вряд ли могла вам что-то противопоставить.
— На самом деле могла, — возразил он. — Дело в том, что у нас с вами радикально отличающиеся методики развития. Вы добиваетесь совершенства в узкой области, тогда как мы сторонники универсальности. Например, я не столько боевик, сколько артефактор и алхимик. И неплохо лечу, кстати, хотя до целителя мне далеко.
— Необычный подход, — заинтересовался я. — А вот если, к примеру, вы возвыситесь. Ну, станете святым паладином — и что тогда? Вы станете Высшим артефактором? И Высшим алхимиком? И Высшим целителем, возможно?
— Нет-нет, — засмеялся он. — Для того чтобы стать Высшим артефактором, недостаточно высокого сродства с Господом, хотя это, конечно, необходимое условие. Прежде всего, нужно чувствовать сродство с материалом. Для вас это одно и то же, поскольку вы развиваетесь в одном направлении, но мы, универсалы, посредственны во всём.
— Ах, вот как! — дошло, наконец, до меня. — А я-то всё не мог понять, почему моя мать не считает себя Высшим алхимиком. Действительно, всё просто и логично — я мог бы и сам догадаться, если бы взял на себя труд немного подумать. Ведь в самом деле — возвышение вовсе не подразумевает автоматическое овладение специальностью. Вот что значит инерция мышления — ответ на виду, но ты на него даже не глядишь!
— Именно так, — подтвердил Клаус. — Путь к Господу и творческое совершенствование связаны, но это разные пути. Госпожа Лада очень сильный боевик — мы провели несколько тестовых боёв, и я сейчас понимаю, что моя победа вовсе не была гарантированной. Мне просто повезло, что она не ожидала серьёзного сопротивления.
— Не ожидала сопротивления? — я вопросительно посмотрел на Ладу, и та смутилась. — Сопротивления нужно ожидать всегда — чему тебя Менски учил? Я не стану никому рассказывать про твой промах, но ты сделай выводы, пожалуйста.
— Я уже сделала, — серьёзно ответила Лада. — Скажите, господин — что решено с моим выкупом?
— Всё улажено, забудь, — махнул я рукой. — Ты свободна и завтра можешь ехать домой.
— Домой — в смысле в Новгород?
— Именно туда, — подтвердил я. — После освобождения из плена ты не можешь больше воевать — это не принято, да и вообще недостойно. Насколько я знаю, твои подчинённые уже в Новгороде.
— А я могу позже сама приехать в империю?
— Приехать в империю? Можешь, конечно, ты же не на цепи сидишь, — ответил я автоматически, а потом до меня дошло. — Так-так, и я даже догадываюсь, к кому ты собралась ехать. Я правильно догадался, герр Клаус?
— Правильно, — улыбнулся он.
— Ты, конечно, можешь ехать куда хочешь, Лада, — серьёзно сказал я. — Но в империю я бы тебе ехать не советовал. Здесь не любят ведьм, а ты именно ведьма, противная Господу. Ты знаешь, как появились новгородские Арди? Моя прабабка Орианна Арди была вынуждена бежать из Трира, потому что она оказалась сильной одарённой, и её собирались сжечь.
— Ну, такая дикость в наше время уже не встречается, — поморщился Клаус.
— Там всё действительно было не вполне чисто, — признал я. — В деле, похоже, круто замешалась политика, да и заключение диаконов-инквизиторов, возможно, было не совсем честным. Но это не так важно. Важно то, что эта опасность была воспринята настолько серьёзно, что семья организовала её побег, что им, кстати, очень дорого обошлось. То есть это всё-таки реальная опасность.
— Вроде ко мне здесь нормально относятся, — с сомнением заметила Лада.
— К тебе здесь нормально относятся только потому, что ты принадлежишь сильному отряду, нанятому высшим церковным иерархом. А в замке ты находилась на правах личной гостьи герцога. А вот если ты приедешь сама по себе, отношение к тебе, скорее всего, будет другим. А учитывая, что за тобой уже никто не будет стоять…
— Барон прав, Лада, — хмуро сказал Клаус. — Опасность не то чтобы очень большая, но это реальный риск. Скажите, барон — а если я приеду к Ладе?