— А скажи, Лада, — вдруг спросила Ленка. — Ты понимаешь, что если граф приедет в Новгород, то ты вряд ли сможешь быть его единственной женщиной? Я даже боюсь себе представить, какой длины очередь к нему выстроится.
— Мне достаточно того, что я буду первой, — равнодушно пожала плечами Лада. — И чтобы первый ребёнок родился у меня.
— Это я тебе твёрдо обещаю, дорогая, — мягко сказал Клаус.
Похоже, Клаус уже прочно у Лады в лапках, и даже трепыхаться перестал. Ну, совет да любовь.
— Наши девчонки тебя растерзают, — вздохнула Ленка.
— Пусть попробуют, — высокомерно отозвалась Лада.
Глава 20
Вена встретила меня порывистым ветром и противным моросящим дождём. К тому же я приехал один — Ленка улетела домой из Регенсбурга без меня, — и настроения это тоже не добавляло. Я оглядел унылую осеннюю улицу, которую никак не оживляли мокрые деревья с наполовину облетевшей листвой, и вошёл в предупредительно открытую швейцаром дверь.
— Генрих Шульце из Аахена, — представился я улыбчивой девушке за стойкой. — У меня забронирован номер.
— Да, герр Шульце, мы вас ожидаем, — расцвела девушка. — Эрвин, проводи герра Шульце в третий люкс, — распорядилась она.
По крайней мере, в дорогих гостиницах никогда не бывает, что забронированный номер — разумеется, в результате совершенно случайной ошибки! — отдан кому-то другому, и ты с чемоданами неожиданно оказываешься на улице. Хотя гостиницу «Виндобона»[24] уже, пожалуй, нельзя было назвать всего лишь дорогой — номера здесь стоили столько, что просто «дорогая» звучало изрядным преуменьшением. Скромному торговцу Генриху Шульце она определённо была не по карману, но бронировал её не я. У людей герцога Баварского явно было совершенно ложное представление о богатстве ливонских баронов и торговцев из Аахена.
Я повесил слегка влажный плащ в шкаф и в задумчивости подошёл к окну. На улице ничего не изменилось — те же мокрые деревья и редкие прохожие под мокрыми зонтиками. Так всё-таки — что же мне делать? Мои раздумья прервал стук в дверь; я крикнул: «Войдите!», и в комнату заглянула горничная:
— Герр Шульце, вы разрешите разобрать ваш чемодан, или мне зайти позже?
— Можете разобрать, фройляйн, — я кивнул ей и опять отвернулся к окну.
Проблема, над которой я думал всю дорогу, и в самом деле казалась нерешаемой. Каким образом ничем не примечательный торговец скобяными изделиями мог получить приватную аудиенцию у императора? Если бы я приехал как барон Арди и попросил об аудиенции, я бы практически наверняка её получил, но объявлять о своём визите — это последнее, что я хотел бы сделать. Конечно, если я так ничего и не смогу придумать, мне придётся приоткрыть своё инкогнито, но было бы лучше этого избежать — слишком уж деликатна тема визита. Герцогу Оттону, возможно, огласка и не повредит, но я бы предпочёл, чтобы моё участие в этом деле осталось тайной.
Горничная разложила мои вещи и ушла, а я по-прежнему ломал голову. К сожалению, император Священной Римской империи — это не девушка Маша, которой можно просто кинуть камешек в окно. То есть, закинуть что-то в окно я бы, наверное, сумел, но где оно, то окно?
Мои мысли опять прервал стук в дверь. «Снова горничная? — удивился я и крикнул: — Войдите!».
Это оказалась не горничная. В дверь неуловимым движением просочился мужчина настолько характерно-неприметной наружности, что я сразу насторожился.
— Герр Генрих Шульце? — осведомился он и, дождавшись моего подтверждающего кивка, предложил тоном, больше похожим на приказ: — Следуйте за мной, пожалуйста.
Я немного поколебался, но потом пожал плечами и встал. Тот удовлетворённо кивнул и вышел, а я двинулся за ним.