Совок-4

— Его Василий Петрович ждет! — бросил майору Захарченко, — Давай, заходи, заходи, лейтенант! — толкнул он меня в сторону двери и прямо на главного партийца.

Мухортов быстро отшагнул назад и потом нехорошо посмотрел в мою сторону. А, может, он так посмотрел на капитана. Но я точно заметил, что ему сильно не понравилось такое с ним обращение.

— Заходи, заходи! — нетерпеливо опять подтолкнул меня Захарченко, не обращая ни малейшего внимания на разобиженного до девчачьего румянца замполита.

— Разрешите, товарищ полковник? — переступив порог, испросил я разрешения войти.

Впихнув меня в кабинет, Захарченко прошел к приставному столу и занял свое обычное место. Дергачев, наклонив голову разглядывал меня поверх очков.

— Проходи, Корнеев! — позволил мне главный командир районной милиции, — Ты, говорят, приболел маленько?

— Выздоровел уже, товарищ полковник, ещё в пятницу больничный в бухгалтерию сдал! — по-молодецки доложился я, ничуть не сомневаясь, что для подпола это не новость.

— Василий Петрович, так мы с Корнеевым в субботу даже поработать успели! — бодро поделился "новостью" Захарченко, — Лейтенант с моими операми Сульдину прихватил. И по горячему прикрутил её в подсобный аппарат. А она заодно и кассу Воронецкого нам сдала, — зам по опер весело выдавал Дергачеву наверняка уже известную тому фактуру.

Подполковник встал из-за своего стола и обойдя его, сел рядом с Захарченко. То есть, прямо напротив меня. И принялся молчать, рассматривая меня. Я опустил глаза на свои руки, лежащие на столе и затих. Играть в гляделки рядовому следаку с начальником райотдела ни к чему. Нехай потешится, а когда надоест, пусть, что-нибудь скажет. Сидящий напротив и чуть наискось зам по опер, едва заметно щерился. Похоже, он понял выбранную мной линию поведения.

— Расскажи мне, лейтенант, что у тебя за тёрки с московским полковником случились перед его смертью? — попросил Дергачев. Не потребовал, а именно попросил. — Ты только не пытайся тут крутить вола, Корнеев! Слышали кое-кто кое-что из вашего с ними разговора. Как ты москвичей отметелить грозился, слышали!

Начальник райотдела пристально всматривался через глаза вовнутрь моего стряхнутого мозга. Стараясь не съехать с его взгляда, я честно вылупился в ответ.

— Наговаривают, товарищ полковник! — обиженно расстроился я вслух, — Ну как так может быть, чтобы я, простой лейтенант, и вдруг взялся стращать присланного министром полковника?! Что-то путает этот ваш «кое-кто» про "кое-что"!

— Ну да, ну да, и впрямь, может путает, — не стал вставать в позу Дергачев, — А что ты, лейтенант, думаешь насчет того, чем для нашего райотдела смерть Мелентьева закончится? Раскатают нас, как думаешь?

Да уж! Не бином. Все в этой области, включая начальника УВД, прижали сейчас уши и в полнейшем неведении ждут, чем все закончится. Пока никакой определенной информации у милицейской верхушки нет. Вот они и сжигают свои нервы нещадно, и целыми пучками. И Дергачев особенно. Мелентьев-то на его земле прижмурился. Сульдина тоже на его территории проживала и кассу Воронецкого хранила. А он, получается, ни сном, ни духом о том не ведал. Вот и переживает Василий Петрович, что попрут его из этого кабинета на улицу, да еще без пенсиона. Жалко мужика, не самый он плохой начальник РОВД в этом городе.

— Откуда мне знать, товарищ полковник! — недоуменно пожал я плечами, — Всяко может быть. Но думаю я, что, если бы у министерства в отношении местного руководства имелась серьезная негативная информация, то сейчас бы здесь работали не пятеро оперов из Москвы, а пять десятков. И с других областей сюда бы народу нагнали. На тщательные раскопки и обязательно приказом министра, — я простодушно продолжал поддерживать пустоту в своих глазах, глядя на подпола, — А они даже труп полковника в Москву еще не увезли и продолжают его здесь исследовать! Значит, какие-то выводы уже сделали, — я повернулся к Захарченко, — Ведь так, товарищ капитан? Правильно я мыслю?

Отвечать мне зам по опер не счел нужным. Он только неопределенно хмыкнул и сам вопросительно посмотрел на подполковника.

Когда я тоже поворотился взором к Василию Петровичу, он уже сосредоточенно разглядывал свои ногти и глаз на меня не поднимал.

— Ладно, лейтенант, ты иди, работай! — произнес он, и поднявшись, пошел за свой стол.

Я молча встал, придвинул стул на место и удалился. Сначала из кабинета, а потом и из приемной. И в коридоре снова увидел Зуеву.

— Что? Что они тебе там сказали? — она схватила мои пальцы холодными руками и без перехода выпалила, — Сергей, давай поженимся? А если не хочешь, то тогда просто переезжай ко мне?