– Никита, ты был на трибуне в тот день? – удивился я.
– Да, я тогда сопровождал герцога и веселился вместе с ним, когда ты бревном раскидывал братьев Секачей. Вот мы и пришли. Осталось сообщить высокородной леди о твоей роли секунданта и получить ее согласие, только после этого я смогу взять тебя с собой.
– Об этом не может быть и речи, это слишком опасно! – Камилетта в ночной рубахе со сверкающими от гнева глазами и взъерошенными волосами выглядела злющей ведьмой.
Я уже минут десять пытался ее успокоить и объяснить, что отправляюсь на дуэль не участником, а всего лишь наблюдающим за соблюдением правил секундантом. Но все было тщетно, высокородная леди уперлась и не соглашалась изменить свое решение. Камилетта злилась и повышала на меня голос. Присутствовавшая при этом разговоре нянька даже сбегала за успокаивающим лекарством для своей подопечной, но лекарство не помогло, Камилетта продолжала сердиться и кричать.
– Но, Ками, я же буду выглядеть полнейшим идиотом в глазах Никиты! Он предложил мне быть его секундантом, я уже дал согласие, а теперь буду вынужден идти на попятную. Это же просто унизительно! Он подумает, что я струсил или не умею держать слово.
– Да мне плевать, что о тебе подумает этот головорез! – бесновалась дочь герцога. – Главное, ты останешься цел и невредим, а я не лишусь пажа, телохранителя и друга. Они Армазо, а значит, подлецы! Они никогда не сражаются честно! Они точно придумают какую-нибудь хитрость, и лишние свидетели беззакония им точно не нужны. К тому же ты несколько раз оскорбил весь их род и даже самого графа Силиуса Армазо. Ты думаешь, они такое забудут?!
– Значит, ты тоже считаешь, что мне не стоило встревать и защищать тебя от оскорблений во время траурной церемонии? – сквозь зубы со злостью выдавил я.
Дочь герцога замерла и посмотрела мне прямо в глаза, в ее взгляде блеснул опасный холод. Отстраненным ровным голосом она поинтересовалась, кто еще так считает.
– Твой отец и маг Глисс считают, что я поступил неразумно, своими действиями и словами дав графу Силиусу Армазо повод требовать сатисфакцию. Скажи мне хоть ты, разве я был неправ?!
– Да, ты был неправ, – тихо проговорила Камилетта. – Когда-то давно я сама своей несдержанностью дала моим недругам удобный повод для оскорблений. Поэтому я прекрасно знала, как меня встретят после долгого отсутствия, и давно уже морально подготовилась к подобным выходкам. Конечно же, мне приятно, что ты заступился за меня. Но это было ошибкой – я бы сама справилась и не сорвалась, а так ты подставил всю мою семью под удар. Именно твое поведение спровоцировало этот вызов на дуэль, которая непонятно чем закончится. Если Армазо победят в этой принципиальной схватке, это нанесет серьезный удар по репутации моего отца в Совете Рыцарства.
Я серьезно задумался. Получается, я не только не помог дочери герцога, а наоборот, навредил. Понятно, почему я так и не услышал похвалы от Мазуро Кафиштена. Хорошо, хоть наказания не последовало. Леди Камилетта же расценила мое молчание как знак согласия со своими словами.
– Петр, ты не пойдешь на эту дуэль, это мое последнее и окончательное слово. Все, разговор окончен, можешь идти.
Впервые с момента нашего знакомства мне не удалось переубедить высокородную леди. Все мои доводы не подействовали, больше никаких аргументов у меня не осталось. Я покорно направился в свою комнату. Однако уже в дверях обернулся и спросил:
– Три дня назад высокородная леди просила меня подумать над ее предложением…
– Да, и что ты решил? – холодно спросила девушка.
Но ее бесстрастный голос меня не обманул – по тому, как Камилетта мгновенно напряглась, я понял, насколько важен для нее ответ на этот вопрос.
– К сожалению, я не могу принять ваше предложение, высокородная леди, – ответил я и быстро продолжил, глядя на вытягивающееся от обиды лицо девушки: – Меня категорически не устраивает ситуация, когда мне не доверяют.
– Не доверяют?! – вскричала возмущенная девушка. – Да тебе доверили охрану моей жизни! Какого еще доверия ты хочешь?
– Я считаю, что если уж мне доверили охрану жизни, достоинства и личных секретов высокородной леди, то и в мелочах мне можно доверять. Но я вижу лишь тотальный контроль, ограничение своей свободы и необходимость согласовывать все свои действия с нанимательницей. Сейчас я не могу даже выйти из башни, охрана меня не пропускает, поэтому сижу в неволе, как преступник. Но ограничение свободы все же не главное, я готов это терпеть. Для меня совершенно невыносима ситуация, когда меня вынуждают сидеть сложа руки и молча наблюдать, как моей нанимательнице наносят оскорбления и обиды. Если вы, леди Камилетта, готовы терпеть подобное обращение, это ваше право. Но мне это кажется недопустимым. Я убежден, что каждый, кто дерзнет хоть раз криво посмотреть на высокородную леди, должен непременно получить по заслугам! Только так можно остановить насмешников и восстановить вашу репутацию. Это касается и брошенного вашей семье вызова – задета ведь не честь графа Армазо, а именно ваша честь. Графу не позволили безнаказанно глумиться и издеваться над вами, вот он и кипятится от злости. Это я нанес оскорбление вашему недругу, и именно я обязан присутствовать при развязке конфликта, пусть и в качестве всего лишь секунданта, чтобы никто из злопыхателей не сказал в будущем, что ваш телохранитель струсил и укрылся за спинами других охранников.
Камилетта молчала. Я тоже молчал и ждал ответа. Первой не выдержала дочь герцога: