Образы событий тысячелетней давности проплывали у меня перед глазами, я словно сам присутствовал при зарождении Империи. Многое в современном устройстве Империи для меня стало понятным: почему существует несколько столиц регионов, откуда взялись провинции и наместники, и почему все они подчиняются далекому эфемерному императору, которого никто ни разу здесь не видел… Эх, жаль у Камилетты в библиотеке не нашлось продолжения – про правление императора Димира Первого, который (как я понял из первого тома) создал первый свод законов Империи и окончательно закрепил за Светлоградом статус Первой столицы, а также ввел современное летоисчисление. И про правление императора Гестора Второго, который осуществил-таки грандиозный план своего великого деда и отправил через море в Пангею тысячи кораблей с поселенцами.
Для себя же я отметил следующее – нет ничего невозможного для того, кто твердо идет к своей цели. Простой безродный бард сумел возвыситься над королями, так почему мне не стать рыцарем?! Было бы желание и упорство, и любая цель будет достигнута.
Между тем погода изменилась. Заметно похолодало, каждую ночь были заморозки. Лишь к середине дня подмороженная грязь оттаивала, и то лишь для того, чтобы к ночи опять покрыться коркой льда. В моих комнатах, несмотря на постоянно горящий камин, было неуютно – холодный ветер сквозил через щели в рассохшихся оконных рамах, даже под одеялом было зябко. А однажды утром, выглянув в окно, я обнаружил, что все вокруг покрыто белым снегом. Снегопад не прекращался весь день и всю следующую ночь. Похоже, пришла настоящая зима.
У меня на родине первый снег – это радость и веселье детворы, это снеговики и хоккей, лыжи, сноуборд и игра в снежки. Поэтому мне непривычно было видеть угрюмое настроение обитателей замка и селян из соседних поселков.
В их понимании зима – это время богини смерти Мораны, холод и болезни, необходимость экономить на еде и молиться, чтобы запасов хватило до наступления весны. И неважно, что год выдался урожайным и подвалы замка Древний Брод ломились от мешков с зерном, ящиков с овощами и сушеной рыбой. Все равно в представлении жителей Пангеи – если пришла зима, значит, наступило трудное время. Я откровенно не понимал такой логики, но переломить настроение окружающих был не в силах.
С приходом морозов леди Камилетта совсем раскисла. Кашель у нее прошел, но хандра лишь усилилась. Благородную леди ничто не радовало. Она вообще перестала покидать пределы своей башни, лишь изредка спускаясь с верхних этажей в большую гостиную. Сутками напролет дочь герцога что-то читала. Подозреваю, она изучала дневники старого мага Феофана Алхимика, но, что Камилетта нашла в них интересного, выяснить не получалось. Единственная, с кем эти дни общалась дочь герцога, была эльфийка Арбель. Пытаться же вытянуть информацию из эльфийки было совсем уж безнадежным делом.
С наступлением зимы многие обитатели замка оправлялись большими группами молиться в храм богини смерти Мораны, расположенный возле поселка на перекрестке. Чтобы не отличаться от всех остальных, я тоже отправился с очередной группой паломников. Темный эльф Фириат пошел вместе со мной – у эльфов также существовала древняя традиция молиться богине смерти при наступлении первых холодов. Кроме того, по словам Фириата, в поселке на перекрестке трех дорог в эти зимние дни открывалась отличная ярмарка, где эльф собирался купить себе приличное оружие и теплую зимнюю одежду.
Теплая одежда и мне была нужна – моя кожаная осенняя куртка совсем не была предназначена для зимних морозов, и даже в надетом под нее толстом свитере мне было неуютно. Поэтому я набрал побольше серебряных монет и поспешил к конюшне, где эльф и другие собравшиеся в зимнее паломничество уже седлали своих скакунов.
Храм богини смерти оказался небольшим приземистым строением на вершине холма. При входе стояла красивая высокая статуя скорбящей женщины в золотой маске, ее руки были протянуты к небесам, длинные волосы распущены. Очень искусная работа скульптора, ему удалось передать безмерное горе и ощущение утраты.
Атмосфера в храме была соответствующей: тусклое освещение, преобладающий черный и пепельно-серый цвета – скорбные лица, унылые служители. Все это только нагнетало тоску. Я впервые попал в храм богини смерти, и, скажу прямо, мне не понравилось. Дождавшись своей очереди у алтаря, я произнес короткую заученную еще во время службы в Холфорде молитву, после чего высыпал горсть мелочи в большой ящик для монет. Никакого отклика от божества не последовало. Богине смерти я был безразличен, и это меня вполне устраивало.
Я уступил место у алтаря эльфу и подождал его в сторонке. Фириат долго стоял на коленях и проникновенно молился, после чего очень щедро насыпал серебра в специальный ящик. Над алтарем появилось тусклое зеленоватое свечение. Фириат сразу побледнел (весьма странный оттенок кожи для смуглого эльфа), в священном трепете дрожащими руками полез в свой кошель и добавил еще полную горсть монет в качестве дара богине смерти. Эльфа колотило, лишь на улице он немного успокоился и пояснил, что богиня смерти Морана выказала недовольство, что дроу не присоединился к ней, несмотря на плен, тяжелые раны и смертельный яд. Но оказанное почтение, а также щедрые дары умилостивили богиню, и она простила Фириата.
На рынке темный эльф окончательно пришел в себя и стал придирчиво выбирать в оружейном ряду новый клинок и длинный лук, торгуясь с продавцами из-за каждой менки. Я тоже с удовольствием прошелся по торговым рядам. В кои-то веки у меня было с собой достаточно монет для покупки всего, что мне нравилось. Первым делом, чтобы не зябнуть от мороза в своей легкой курточке, я приобрел короткое пальто из меха горного барса. Затем купил теплые кожаные перчатки эльфийской работы с пришитыми снаружи небольшими серебряными шипами на фалангах каждого пальца, теплые зимние сапоги и штаны, закрывающую голову и горло вязаную шапку под шлем, несколько теплых рубах, подштанников и вязаных носков.
С удовольствием отметив, что наполненный серебром кошель почти не полегчал после этих всех покупок, на все оставшиеся деньги я купил качественный клинок. Хозяин лавки – толстый дварф с густой черной бородой до пояса – с явным удовольствием нахваливал это оружие, которое ковал его родной брат. Отличный прямой меч работы дварфов клана Тяжелой Руки длиной в три локтя, но при этом достаточно легкий. Лезвие из сплава адамантина и чистого рудного железа, с травленым по всей длине геометрическим орнаментом с вплетенными в него магическими рунами. Меч был обоюдоострым, с длинной, оплетенной полосками шершавой кожи рукоятью, широкой крестовиной с защитными шипами вперед и с навершием в форме горного кристалла. Это был магический клинок, едва заметно светившийся слабым голубоватым светом. Продавец рассказал, что клинок зачарован и в твердых руках хозяина будет наносить противнику тяжелейшие раны. Кроме того, магия не позволяла клинку ржаветь, ломаться и цепляться за ноги при ходьбе. В общем, отменное оружие, которое стоило потраченных на него монет. Наконец-то у меня появился достойный рыцаря клинок!
Эльф купил зимнюю одежду, короткий кривой клинок и большой тугой лук из белой древесины. Лук Фириат присмотрел в лавке у светлого эльфа, и продавец безбожно завысил цену, но дроу молча заплатил названную сумму. Когда мы отошли от прилавка, темный эльф признался, что считает ниже своего достоинства торговаться с врагом. А потом, бережно завернув купленное оружие в теплый плащ, Фириат расхохотался. Он с восторгом сообщил, что даже не надеялся когда-нибудь держать в руках настоящий боевой лук, изготовленный оружейниками из Стер-Грольнида, столицы светлых эльфов. Мастера Стер-Грольнида делают лучшие луки во всей Пангее, и этот экземпляр он будет использовать исключительно для важных событий. Для простой охоты ему вполне достаточно подаренного Камилеттой добротного лука.
На обратной дороге мы с эльфом обогнали остальных паломников и поскакали вперед. Я рассказал Фириату, что маг призвал для меня пикси, но, поскольку эта фея невидимая, я вообще не знаю – летает ли она рядом или давно потерялась. Фириат выслушал меня и с улыбкой ответил, что я просто не умею обращаться с этими маленькими духами. Темный эльф остановил своего коня, повернулся ко мне и заговорил торжественным тоном. Он признался, какая это честь – познакомиться с прекрасной феей воздуха, которая сопровождает и оберегает нас, вспомнил про давнюю историю дружеских отношений эльфов и расы пикси, про знакомые с детства рассказы о маленьких феях, которые своим изяществом и красотой затмевали эльфийских красавиц и служили для эльфиек эталоном женской красоты…
И маленькая фея не выдержала. Прямо перед моим лицом на расстоянии вытянутой руки проявилась миниатюрная девушка с крыльями мотылька. Раздался тонкий голосок, словно звон серебряного колокольчика:
– Рада познакомиться с тем, кто ценит нас. Меня зовут Виги, я фея воздуха.
– Виги, я благодарю богиню судьбы Фаэтту за то, что она позволила мне лицезреть твою красоту, – произнес эльф.
Я тоже поблагодарил судьбу за счастье познакомиться с маленькой крылатой феей. Я быстро сообразил, в каком ключе нужно разговаривать с пикси, и беседа легко завязалась. Девушка очень трепетно относилась к своей внешности, высоко ценила свою грацию и изящество. Она просто расцветала от комплиментов, искренне смеялась от радости при упоминании ее красоты, но сразу скисала, когда разговор переходил на скучные для нее темы.
Я понял, что, пока Виги подпитывается магической энергией, ей не требуется пища, ей не холодно, не скучно и не одиноко. Если же магическая связь прервется… фея не хотела об этом думать. То ли боялась, то ли просто тема была слишком скучной для нее. Кстати, маг был неправ – фея не появилась на свет в момент вызова. Виги помнила летнее солнце, других пикси, танцы в воздухе, вкус цветочного нектара. Для нее это было чем-то вроде смутных воспоминаний о хорошем сне, однако Виги иногда упоминала в разговоре имена своих подружек и какие-то связанные с ними события. Видимо, маг не создал фею, а призвал из какого-то другого места, где обитает множество подобных созданий.