— Какая еще… директива?
— Мораторий на мозги.
— О чем ты говоришь?
— Ты видела сегодняшние газеты?
— Нет.
Последовала пауза, потом он заговорил изменившимся, суровым голосом:
— Посмотри газеты, Дагни.
— Хорошо.
— Я позвоню позднее.
Она положила трубку и переключилась на внутреннюю связь.
— Принесите мне газеты, — велела она секретарше.
— Да, мисс Таггерт, — мрачно ответила та.
Газеты принес Эдди Уиллерс. Выражение его лица совпадало с тоном голоса Франсиско: предчувствие непоправимого несчастья.
— Никто из нас не хотел сообщать вам об этом первым, — очень тихо сказал он и вышел.
Через несколько минут Дагни вновь могла контролировать свое тело, хоть и не вполне была уверена в его существовании. Она почувствовала, как поднялась из-за стола и выпрямилась, не чувствуя под ногами опоры. Каждый предмет в комнате казался неестественно четким, и в то же время Дагни едва ли видела, что ее окружает, зная только, что, при необходимости, разглядит паутину в углу и пройдет по краю крыши с уверенностью сомнамбулы. Она не догадывалась, что смотрит на окружающее глазами человека, потерявшего способность сомневаться, и остались в ней только примитивные эмоции да единожды выбранная цель. Внутри застыла непривычно спокойная сила абсолютной уверенности, прежде казавшаяся такой жестокой. Гнев, сотрясавший все ее тело, превративший ее в существо, с одинаковым безразличием готовое и убить, и умереть, был выражением ее любви к честности — единственной любви, которой она посвятила свою жизнь.
Держа в руке газету, Дагни вышла из кабинета и направилась к коридору. Пересекая приемную, она видела обращенные к ней лица сотрудников, которые, казалось, пребывали в другом измерении.
Быстро, без усилий, она шла по коридору, но с тем же чувством, что ноги не касаются пола. Не помня, сколько комнат пришлось ей миновать и скольких сотрудников встретить, она инстинктивно двигалась в правильном направлении, распахнула нужную дверь, вошла без предупреждения и направилась прямиком к столу Джима.
Дагни швырнула скрученную в рулон газету Джиму в лицо; та полоснула его по щеке и упала на пол.
— Вот мое заявление об отставке, Джим, — заявила она. — Я не стану работать ни рабом, ни надсмотрщиком за рабами. — Дагни не услышала его сдавленного вздоха: его заглушил стук захлопнувшейся за ней двери. Она вернулась в свой кабинет, взмахом руки пригласив к себе Эдди. Спокойно и четко сказала ему:
— Я подала в отставку.
ebooksa