Нелегко было читать эмоции на бесстрастном ковбойском лице Брента, но Митчем рассмотрел нечто, напоминавшее ужас, смешанный с недоверием, только это был ужас от самого его вида, а не от его слов. Не этот, совсем не этот страх надеялся Митчем увидеть в глазах Брента.
Брент понял: завтра утром он выступит против Митчема, Митчем станет отрицать, что отдал такой приказ. Митчем покажет письменное доказательство того, что поезд номер 306 был послан в Уинстон только для того, чтобы «быть под рукой», и найдет тьму свидетелей, что сам он уехал в Фэрмаунт, чтобы найти дизель. Митчем станет утверждать, что фатальный приказ был отдан по личной инициативе Билла Брента, главного диспетчера. Этого будет достаточно для Объединенного совета, чья позиция состояла в том, чтобы не позволить ничего изучать детально. Брент знал, что мог бы играть в ту же игру и передать ответственность другой жертве, знал, что у него хватит ума все устроить и уйти из-под удара, но он скорее бы умер, чем пошел на такое.
Вовсе не вид Митчема заставил его оцепенеть от ужаса. Причиной стало осознание того, что ему некому позвонить, чтобы разоблачить происходящее и положить ему конец: не осталось ни одного честного начальника на линии от Колорадо до Омахи и Нью-Йорка. Они все были замешаны, все делали одно и то же, они сами дали в руки Митчему метод работы. Теперь Дэйв Митчем принадлежал этой железной дороге, а он, Билл Брент, стал лишним.
Подобно тому, как он привык одним взглядом на бумаги вбирать в себя ситуацию на всем своем участке, так и сейчас перед ним предстала вся его жизнь и заодно цена того решения, которое ему предстояло принять. Брент полюбил, когда юность его уже прошла. Ту, которую желал, он нашел в тридцать шесть лет. Последние четыре года они были помолвлены. Билл ждал, потому что на руках у него были больная мать и овдовевшая сестра с тремя детьми. Он никогда не боялся трудностей, потому что знал — ему достанет сил их вынести. Он вообще не брал на себя обязательств, если не был уверен, что выполнит их. Брент ждал, копил деньги, и вот теперь настало время, когда он мог бы позволить себе стать счастливым. Он должен был жениться через несколько недель, в предстоящем июне. Он думал об этом, сидя за рабочим столом, глядя на Митчема, но мысль не рождала в нем колебаний, только сожаление и как бы отдаленную печаль. Отдаленную, поскольку он знал, что не позволит печали смутить его в эту минуту.
Билл Брент ничего не знал о теории познания, но понимал, что должен жить, опираясь на свое собственное, разумное восприятие действительности. Он не может пойти против него, отбросить или подменить, и этот способ жить — единственный.
Он поднялся из-за стола.
— Это правда, с тех пор, как я здесь работаю, я не мог отказаться повиноваться вам, — произнес он. — Но смогу, если уйду с работы. Поэтому я ухожу.
— Вы…
— Я ухожу, и немедленно.
— Но вы не имеете права уйти, вы, чертов ублюдок! Разве вы не знаете? Разве вы не знаете, что я вас брошу за это в тюрьму?
— Если утром вы захотите послать ко мне шерифа, я буду дома. Сбежать не попытаюсь. Идти мне некуда.
Дэйв Митчем, ростом шесть футов и два дюйма, с телом боксера, стоял, дрожа от ярости и страха, перед тщедушной фигурой Билла Брента.
— Вы не можете уйти! Закон не позволяет этого! Закон на моей стороне! Вы не можете просто взять и уйти! Я не позволяю вам покидать это здание сегодня ночью!
Брент направился к двери.
— Вы можете повторить приказ перед остальными? Нет? Тогда я уйду!
Когда он взялся за ручку двери, кулак Митчема врезался в его лицо, и Брент упал.
На пороге открытой двери стояли главный механик и формировщик составов.
— Он хотел уйти! — крикнул Митчем. — Трусливый ублюдок бросил работу в такое трудное время! Он нарушитель закона и трус!
Медленно поднимаясь с пола, сквозь кровавую пелену Билл Брент смотрел на двоих мужчин. Он видел, что те все понимают, но рядом видел и лица тех, кто не хотел понимать, не хотел вмешиваться и ненавидел его. Ничего не говоря, Брент поднялся и вышел из здания.
Митчем старательно избегал взглядов.
ebooksa