Атлант расправил плечи. Часть II

— Да, — тихо ответил Риарден.

— А если вас вместо этого наказывают, вы такой закон принимаете?

Риарден не отвечал.

— Согласно общепринятому мнению, — продолжил Франсиско, — жизнь человека в обществе делает его существование легче и безопаснее существования того, кто в одиночку сражается с природой на необитаемом острове. Следовательно, сплав Риардена облегчает жизнь любого человека, использующего его. А облегчил ли он вашу жизнь?

— Нет, — тихо ответил Риарден.

— Оставил ли он вашу жизнь прежней, такой, какой она была до начала производства сплава?

— Нет… — Риарден резко смолк, словно оборвал свою следующую мысль.

Голос Франсиско ожег его, словно кнутом:

— Да скажите же это!

— Он сделал мою жизнь тяжелее, — без всякого выражения произнес Риарден.

— Когда вы гордились рельсами ветки «Линия Джона Голта», — размеренный ритм голоса Франсиско придавал жестокую ясность его словам, — о каких людях вы думали? Хотели ли вы видеть, что дорогой пользуются равные вам люди — гиганты промышленности и энергетики, например, Эллис Уайэтт, которому она помогла достичь еще больших успехов?

— Да, — с готовностью ответил Риарден.

— Вы хотели бы видеть, что ею пользуются люди, не обладающие такой же мощью интеллекта, но равные вам в моральной устойчивости, люди вроде Эдди Уиллерса, не имеющие отношения к производству металла, но работающие честно, упорно, как вы сами? И, передвигаясь по вашим рельсам, молча и коротко благодарят человека, который дал им больше, чем они могли бы дать ему?

— Да, — мягко ответил Риарден.

— А хотели ли бы вы видеть, что ею пользуются скулящие подонки, не совершающие усилий, не способные выполнить даже простейшую работу канцелярского служащего, но требующие дохода президента компании; плывущие по течению от поражения к поражению и ожидающие, что вы оплатите их счета; те, кто приравнивает свои желания к вашей работе, а свои потребности считают наивысшими притязаниями, достойными наград, превышающих ваши труды. Те, кто требуют, чтобы вы им служили, чтобы служение им стало целью вашей жизни; которые настаивают, чтобы ваша сила стала бессловесным, бесправным, бесплатным рабом их бессилия, кто объявляют, что вы обречены на крепостную зависимость самим вашим гением, в то время как они рождены управлять, обладая даром некомпетентности; что вы существуете, чтобы давать, а они — чтобы брать, что вы должны производить, а они — потреблять, что вас не нужно вознаграждать ни материально, ни духовно, ни богатством, ни признанием, ни уважением, ни благодарностью. А они будут ездить по вашим рельсам и фыркать на вас и клясть вас, потому что они не должны вам ничего, они даже не потрудятся снять перед вами шляпу, за которую вы же и заплатили? Вы этого хотели? Вы будете гордиться этим?

— Я лучше взорву свои рельсы, — побелевшими губами ответил Риарден.

— Так почему вы этого не делаете, мистер Риарден? Какой из трех типов людей, описанных мной, должен быть разрушен, и кто сегодня пользуется вашей дорогой?

В повисшей тишине до них доносились удаленные удары металлического сердца завода.

— Последним, — проговорил Франсиско, — я описал тип человека, который заявляет свои права на каждый цент усилий другого человека.

Риарден не отвечал, глядя на отражение неоновой надписи на далеком темном оконном стекле.