— Мне все понятно, док. То, что вы рассказали, чертовски интересно, но улитки и тараканы, черт бы их побрал, все-таки весьма далеки от человека.
— Поведение — всего лишь химическая реакция, мистер Лонгуорт, — возразил Эймос. — Человеческое поведение связано с более сложными реакциями, но это все равно реакции, а если можно манипулировать улитками или тараканами, то, значит, и людьми тоже.
Мюррей задумчиво почесал кончик носа.
— Знаете, я приехал сюда в надежде получить обнадеживающие новости, а вижу, что с каждой секундой ситуация лишь ухудшается. Хорошо, допустим, кто-то посторонний создал паразита, способного манипулировать человеческим поведением. Когда вы предоставите в мое распоряжение хоть что-нибудь, что можно использовать практически?
— Мистер Лонгуорт, мы имеем дело с невероятно развитым организмом, — медленно проговорила Маргарет. Ее голос стал холодным и сердитым. Начальнику хотелось услышать простые ответы, а их попросту не было. — Речь идет о высокой степени технологического превосходства. Если организм создан на базе биоинженерных технологий, то они настолько опережают наши, что это даже трудно себе представить. Иными словами, если паразит — плод чьего-то разума, нас ждут большие неприятности.
Мюррей нахмурился. Упоминание о дополнительных трудностях его явно не обрадовало.
— Что вы хотите этим сказать?
— Я подозреваю — и должна заметить, что Эймос со мной не согласен, — что психопатическое поведение жертв, возможно, не преднамеренное действие, а побочный эффект.
Мюррей покачал головой, потом уставился на настенные таблички.
— Это оружие, доктор Монтойя, притом дьявольски эффективное. Не усложняйте все таким образом, чтобы упустить самое очевидное. Вы разбирайтесь с химией и прочими подобными вещами, а стратегический анализ оставьте мне. Так вот, теперь мне нужны идеи по поводу того, как с этим бороться. Есть какие-нибудь предложения?
— Есть пара первоочередных задач, — сказала Маргарет. — Во-первых, необходимо расширить штат. Нам нужны психиатры.
— Зачем?
— У всех жертв отмечены тяжелые расстройства поведения. Если мы хотим узнать, как все работает, нам нужен живой организм-носитель. Нужен расширенный персонал, особенно нейробиолог и нейрофармаколог, причем как можно скорее. Психолог мог бы помочь выяснить, как обращаться с безумцами. В перспективе нам нужно узнать, как бороться с воздействием паразитов. Может быть, с помощью каких-то препаратов, которые модифицируют поведение человека путем противодействия передозировке нейротрансмиттеров.
— Не думаю, что расширение штата — удачная идея, Маргарет.
— Нам нужны эти люди, причем нужны уже сейчас, немедленно. В любую секунду мы рискуем упустить контроль над ситуацией. Одно дело — контроль за информацией, и совсем другое — позволить чуме распространиться.
Лонгуорт принялся барабанить пальцами по крышке стола.
— Хорошо. Я начну подыскивать людей. Не стоит еще раз напоминать о секретности операции, поэтому в ближайшие пару дней никого к вам присылать не буду. Есть ли у вас что-нибудь, что можно было бы использовать прямо сейчас?
— На теле Брубейкера обнаружен небольшой нарост с растущими из него цветными волокнами. Такой симптом подпадает под характеристику болезни Моргеллонс. Мы считаем, что волокна — это погибший паразит, но части его продолжают жить. Волокна состоят из целлюлозы, обычного для растений материала, только вот абсолютно не вырабатываемого человеческим организмом.
— Волокна соединены с треугольниками?
— Да, соединены, — ответил Эймос. — Структура треугольников состоит из того же материала, что и волокна, — из целлюлозы. И здесь нет места совпадениям.