Он засопел и вытер нос ладонью. Нужно позвонить еще раз.
Дью вытащил маленький сотовый телефон — тот, который из двух имеющихся считал «нормальным», — и набрал номер.
Прозвучало три долгих гудка, прежде чем ответили.
— Алло?
— Привет, Синтия, это Дью.
— О, привет… Как дела?
В словах и интонации Синтии отразилась целая история их сложных взаимоотношений, десятилетия событий, эпизодов, происшествий. По сути, Дью и Синтия ненавидели друг друга, но эта странная ненависть смешалась со страстью, порой более сильной, чем ярость во время схватки с врагом. Ненависть родилась из любви, глубокой, всепоглощающей любви к одному и тому же человеку.
Этим человеком была Шарон, единственная дочь Дью.
— Сказать по правде, раньше дела мои шли гораздо лучше, — ответил Дью. — Только не говори об этом Шарон, ладно?
— Ясное дело, дорогой. Хочешь, чтобы я передала ей трубку?
— Если не трудно.
— Подожди минутку.
Друзьями они с Синтией никогда не станут, но по крайней мере они уважали друг друга. Приходилось уважать, ведь Шарон любила обоих, она не смогла бы разорваться на части, будь они в постоянной ссоре.
Тяжело было слышать, что его маленькая дочь вздумала, будто она лесбиянка. Тем не менее это было ничто по сравнению с болью и гневом, которые Дью ощутил семь лет спустя, когда узнал, что Шарон и Синтия — больше чем «напарники»: они провели какую-то церемонию и фактически вступили в брак. Две супруги, вот так-то! Он пришел тогда в ярость, накричал на обеих, наговорил такого, о чем потом неоднократно жалел.
Синтия, естественно, дала ему решительный отпор. Ей хотелось защитить Шарон, теперь Дью это понимал. Она тоже презирала мужчин, особенно грубых, высокомерных и невозмутимых служак, олицетворением которых являлся Дью Филлипс. Но ее постоянные нападки на Дью — в том числе в его отсутствие — оказывали негативное влияние на Шарон.
Дью ненавидел. Синтия ненавидела. Шарон любила, просто и искренне.
Понадобилось еще два года, прежде чем Дью понял: их «союз» — не преходящее увлечение, Шарон собиралась прожить с Синтией всю оставшуюся жизнь. И тогда, поняв, он поступил так, как поступил бы на его месте любой добросовестный солдат. Они с Синтией встретились в «демилитаризованной зоне Старбакс» и согласовали непростые условия «перемирия», то есть согласились вести себя корректно и относиться друг к другу с уважением. С годами Дью начал приходить к выводу, что Синтия не такой уж плохой человек — насколько это можно сказать о лесбиянке.
— Привет, папочка! — раздался в трубке голос дочери.
— Здравствуй, моя сладкая. Как дела?
— Все великолепно. Ты-то как?