Но окончательно отлегло от сердца Володи, когда опять появился лагерь, привычный, родной хутор номер семь, когда стало ясно — не появлялся в лагере никто больше, никакая подмога бандитам. Все бандиты сидели, где им положено, и караулил с ружьем Андрей, забравшись на крышу сарая, возле очередной мумии овцы. Спала непробудным сном Наташка, прыгал на одной ноге хмурый Епифанов, что-то рассказывал ему Дима… Только при виде всего этого ушло из души Володи одно беспокойство — чтобы ее тут же и без остатка заполнило другое волнение, и ничуть не менее серьезное: группа ребят, ушедших в два часа с раскопа у озера, в лагере так и не появилась.
Наступала ночь на 10 мая; по понятиям Европейской России, необычайно промозглая и холодная, для Сибири теплая, не по сезону.
Сергей высказал свое суждение: в таких случаях надо вызывать милицию, а самим искать пропавших — все равно вне компетенции археологов. Маргарита дала несколько советов Епифанову, как писать заявление в милицию и в каком отделении это лучше всего сделать. После того Сергей и Рита завалились спать, вежливо объяснив остальным, что очень устали сегодня.
Вероятно, Витя устал меньше, потому что и лег тоже одновременно, но поворочался, поднялся, ушел к остальным.
Что же касается Епифанова, Володи, Андрея и Димы, то для них день, надо полагать, был очень легким и показался усыпанным розами. То-то они вечером были бодры так же, как утром, и еще долго сидели, завернувшись в одеяла, вели беседы о чем-то важном. А заботливый и тоже бодрый, как утренняя птичка, Фомич носил им крепко заваренный чай.
Почти всю ночь сидели они при свете керосиновой лампы, разговаривали, пили чай и временами ели плов.
Как нетрудно догадаться, День великой Победы и освобождения Германии никто на этот раз не отпраздновал.
ГЛАВА 17
Из болота
Они шли через горный лес практически без еды — Толян, Миша, Лена и Лариса. Невесомые утренние порции не дали практически ничего, хорошо хоть вдоволь пили чаю. Уже давно было ясно, что идут они совсем не той тропой, которой шли между озер: тропа вела на северо-восток, а голосов перелетных птиц совершенно не было слышно.
И этот глухой горный лес… Все очевиднее становилось, что если пока не появился крупный зверь, то это только вопрос времени.
Молодые, здоровые, ребята постепенно расходились. Хоть и голодные, плохо отдохнувшие, уже через час после подъема они лихо шагали по заросшей колее дороги. Даже Лена чуть повеселела. Знать бы, куда идут и долго ли еще топать… В чащобе пели незнакомые им птицы; они не смогли бы определить, кто это кричит. Кто был понятен, так это хриплая сибирская кукушка, а она-то все кричала в стороне, считала неизвестные года.
— Кукушка-кукушка, сколько мне жить?
Кукушка, как назло, замолкла.
— Кукушка, сколько лет будут идти реформы Чубайса? — специально крикнул Миша в лес.
— Ку-ку, ку-ку ку-ку… — и насчитали, что тридцать восемь лет будут идти эти реформы.
На свободной от лишайника земле попадались нехорошие следы — и с когтями, и с копытами, огромных размеров отпечатки.
Не хотелось думать, кто тут прошел и когда. Миша все время озирался, очень опасаясь столкнуться с этими… кто оставил следы.
Постепенно стало тепло, иней сошел, идти стало еще веселее. Только Толян отставал, тормозил общее движение — путной обуви у него все же не было. Но и он двигался закусив губу, старался не очень тормозить.
ebooksa