– Конечно, поможем, – раздался в ответ хор голосов.
– Тогда, Николай Алексеевич, в ваше распоряжение переходят Щетинин с Гудковичем. А уж очерёдность сами установите.
– Только ты, Алексеич, доктора нам не заморозь, – сказал Курко. – Не то мы сразу и медицинской, и кулинарной помощи лишимся.
– Меня, Михал Михалыч, вот что ещё тревожит, – сказал Яковлев, – ассманы[19] наши на такие низкие температуры не рассчитаны. Ведь никто в АНИИ и представить себе не мог, что в Центральном полярном бассейне могут быть такие методы. Как-никак океан – большая грелка. Наверное, следовало заменить ртутные термометры на спиртовые. Я сегодня ухватил ненароком резервуар, а он возьми и тресни. Гляжу, в руках замёрзший шарик ртути, как пуля.
– Вот жалость, что у нас охотничьего ружья нет, – усмехнулся Миляев, – а то бы эта пуля для охоты на медведя сгодилась бы.
– Да и медведей не видать, – заметил Петров.
– Да, друзья, если дело так дальше пойдёт, мы, глядишь, новый Полюс холода откроем.
Да, морозы стоят такие, что даже Костя, отнюдь не отличающийся сентиментальностью, записал в вахтенном журнале: «Хуже всех приходится магнитологической группе, в которую входят Миляев, Гудкович, Волович, Щетинин, созданной на период 15-суточной гидрологической станции.
Участникам этой группы приходится работать на 49-градусном морозе почти голыми, а иногда совсем голыми руками».
Что за удовольствие мне пришлось испытать во время очередных астрономических наблюдений! Минус 49, да ещё с ветерком метров шесть в секунду. Если судить по таблице ветро-холодового индекса, придуманной американским метеорологом Сейплом, то такая комбинация равна морозу 85˚. Пока Миляев «брал звёзды», мы успели оба превратиться в живые сосульки. Добежав до кают-компании, я, к счастью, обнаружил, что забыл на плите чайник, который весело звонил крышкой. Выпив по кружке обжигающего чая со стопкой коньяку (из моего секретного запаса), мы постепенно пришли в себя. С теплом ко мне вернулась любознательность.
– Скажи, Алексеич, правду говорят, что в Арктике компасом можно только гвозди забивать да спирт из него выпить? Мол, для другой цели он не пригоден?
– Это дураки говорят, а умный, коли отправится в Арктику, обязательно захватит с собой карту магнитных склонений, и всё будет тип-топ.
Заметив моё недоумение, он сказал со своей обычной усмешечкой:
– Ну, коли ты у нас такой необразованный, я тебе сейчас всё разъясню.
Он взял лист бумаги, валявшийся на столе, достал карандаш и нарисовал круг. Потом поставил на окружности точку и написал рядом: СП.
– Представь, что это земной шар, а СП – Северный географический полюс. Уразумел?
Я кивнул головой.
– Вот теперь проведем меридианы. – И он начертил несколько дуг, сходившихся почему-то много правее точки, обозначавшей полюс.
– Так вот, это – магнитные силовые линии, и сходятся они на Северном магнитном полюсе. Как известно, на стрелку компаса воздействует сила земного магнетизма, которая складывается из горизонтальной и вертикальной составляющих. С увеличением широты сила горизонтальной составляющей постепенно ослабевает и не может удержать стрелку в направлении север – юг. А следовательно, показания компаса искажаются и могут отличаться на 4–5 и даже 10˚. Вот угол между географическим и магнитным меридианами и есть магнитное склонение. Усёк?
– Усёк, – понимающе сказал я.