— А если не будет таких? — Задал вопрос молодой усатый поручик, командир второй роты.
— Будет, как не быть, — Шванк аккуратно раздвинул веточки куста, за которым их компания укрылась от случайного взгляда с дороги и попытался рассмотреть проезжающую мимо конницу. — Карабинеры, явно не новобранцы. Нет, все правильно, такая цель для нас пока будет слишком зубастой.
Последнее было сказано скорее для собственного успокоения.
— Ну ждем, так ждем, — поручик откинулся на спину, заложив руки за голову и пожевывая сорванную тут же травинку. — Ждать-то, гляди, не мешки ворочать.
Немудреная сентенция в свою очередь вызвала волну смешков, разрядив таким образом общее недовольство.
Шанс проявить себя егерям представился еще через полтора часа. Вновь подал сигнал наблюдатель на дереве. Вот только на этот раз он сообщал о множестве телег под конвоем роты солдат.
— Ну вот и дождались, — Шванк размашисто перекрестился. — Начинаем, всем занять свои места. Огонь по команде.
Дополнительных уточнений не требовалось, весь план был расписан достаточно подробно и заранее доведен до личного состава, так что каждый боец и так знал, что ему делать.
Из-за поворота показалась голова колонны. Первым выехал головной дозор в составе трех всадников, увлеченно о чем-то болтающих и не слишком активно рассматривающих окрестности. Вслед за ними, метрах в семидесяти следовала основная группа: тяжело загруженные телеги под охраной пехотной роты. Пехотинцы частью сидели на бортах телег, частью шли рядом и, откровенно говоря, производили впечатление не слишком боеспособного войска. Самое то на первый раз.
Едва колонна пересекла заранее намеченную черту, как на дорогу с хрустом и треском начало заваливаться предусмотрительно подрубленное дерево, а штуцерники, заранее разобравшие цели, открыли убийственный огонь. Шансов у французов не было никаких. Первый же залп в буквальном смысле ополовинил их численность, при том, что даже ответить как-то враги не могли: если для штуцера сто пятьдесят шагов — дистанция вполне рабочая, по для обычных пехотных ружей — запредельная. Попасть куда-нибудь можно только случайно.
— Вперед! — Шванк махнул в сторону неприятеля короткой шашкой, которой вооружили егерей в качестве дополнительного оружия, третья рота, под прикрытием огня товарищей, пригибаясь чтобы не словить в спину шальную пулю, бросилась на сближение с обстраиваемым конвоем.
Там никто о сопротивлении и не помышлял: тыловая часть, набранная с бору по сосенке и обученная исключительно «шоб було», личный состав из мужиков под пятьдесят. У кого хватило резвости — попытались скрыться в лесу на той стороне дороги, у кого нет — просто упали за тележными колесами и старясь стать как можно меньше и незаметнее. Буквально за три минуты все было кончено.
— Что в повозках, — по-французски спросил капитан одного из взятых в плен обозников. Дрожащий мужичек, на котором военный мундир сидел как на корове седло, заплетающимся языком ответил.
— Еда, господин. Зерно, в основном, и остальное по чуть-чуть.
— Хорошо, — кивнул капитан. — Продовольствие нам пригодится.
— Осталось только понять, как его отсюда увезти, — услышал конец фразы подошедший как раз поручик. — Семь десятков убитых, двадцать два пленных, из которых семеро — до вечера не доживут. Мы потеряли троих. Двадцать четыре загруженные повозки, но лошадей на всех не хватит.
— Обидно. — Когда обсуждали засаду, договаривались по четвероногим по возможности не стрелять, но в пылу боя выполнить это оказалось сложнее чем задумывалось. Буквально за пять-семь минут боя обоз потерял почти половину тягловой силы. — И что делать с тем, что не удастся забрать?
— Сжечь? — Пожал плечами поручик.
— Чтобы сообщить всем французам в округе, о нашем присутствии тут? Ну уж нет. Местных бы найти, они бы тут враз все растащили.
— Ну да, — хохотнул ротный, — где же их сейчас найдешь. Все попрятались.