Вторжение

Калвер всмотрелся. В углу виднелось что-то раздувшееся, желтовато-белое, что-то расплывшееся и непонятное.

— Это еще что за чертовщина?

Калвер не знал, что ответить. Вопреки своему желанию, он придвинулся ближе — словно завороженный.

— О Боже милости... — Слова так и замерли на его губах. Раздувшаяся тварь была почти не похожа на крысу. Ее голова едва ли не целиком утопала в тучном теле. Изо рта высовывались длинные, страшные зубы. Под мощным лучом фонаря они различили розоватость тонкой, натянувшейся кожи, едва покрытой редкими белыми волосками. Темные вены, испещрявшие тело твари, рельефно выступали над кожей. Изогнутая спина возвышалась над задними лапами, а твердый чешуйчатый хвост плетью изгибался вниз. На теле твари были и еще кое-какие выступы, напоминавшие уродливые конечности, явно излишние и совершенно отвратительные по форме. Под ослепительным светом фонаря посверкивали косящие глаза, но в них не было никакой жизни.

— Что это? — спросил Фэрбенк, едва дыша.

— Крыса-мутант, — ответил Калвер. — Той же породы, что и черная, но... необычная.

Он вспомнил слова Дили. Тот говорил, что в результате генетической трансформации появился новый вид крыс. “Гротеск”, так назвал это Дили. О Боже! Выходит, вот это и есть результат!

Неподалеку послышалось какое-то шуршание. Нервы, и без того натянутые до предела, не выдержали, и мужчины в смятении стали осматриваться, пронизывая темноту лучом фонаря.

— Вон там! — показал Фэрбенк.

Темные тела на полу зашевелились, и все, как один, повернулись на странный звук, раздавшийся из угла слева. Звук был похож на мяуканье. А в самых дальних углах еще что-то зашевелилось, зашаркало.

— Совсем как и там, — с тревогой сказал Фэрбенк. — Они тут не все подохли.

Калвер обвел фонарем эти медленно поднимавшиеся с пола черные тела.

— Они нам ничего не смогут сделать. Смотри! Они слабы и вот-вот издохнут. И они нас испугались!

Темное тело отделилось от кучи. Шипя, оно попыталось ползти к ним. Но видно было, что животное оставляли силы — двигалось оно еле-еле. Фэрбенк поднял пулемет и прицелился.

Но прежде, чем он успел выстрелить, из дальнего угла донесся пронзительный визг. Мужчины изумленно переглянулись, потом вытаращили глаза в угол, откуда донесся визг.

— Ребенок! — воскликнул Фэрбенк.

Луч фонаря достиг дальнего угла, но ничего толком нельзя было разглядеть: множество каких-то других тел.

— Забираем ее, а потом уматываем! — твердил Калвер, держа наготове топор. — Стреляй во все, что двигается, попробуй расчистить дорогу!

Мужчины двинулись вперед, стараясь унять страх. Они уже приближались к углу, когда оттуда снова донесся жалобный плач.

Только теперь он стал другим, более резким... и... менее похожим на детский... Он больше походил...