— Рамирес арестован, — проговорил Эдик без выражения, — сидит в КГБ. Тьфу, в ФСБ. В общем, сидит.
Она всплеснула руками, обернув к нему нежное узкое лицо:
— Папа всегда говорил: у тебя счастливая звезда! Когда ты с нами, все получается, все удается! Какое облегчение, господи, какое облегчение!
— Да, — вяло сказал он, — да. Майя, послушай, где ключи?
— И нам не надо выбираться сейчас под этот ужасный дождь. Я так устала, Эдуардо, я так устала. Я стараюсь быть сильной — ради папы, ради тебя, но…
— Но…
— Хоть какая-то передышка. Конечно, ни на какую очную ставку ты не идешь. В пять утра вызываем такси, едем в аэропорт. Пока они не спохватились. Но время еще есть. Слава богу, время еще есть! — и она обняла его.
Чем она душится таким сладким?
— Куда ты дела ключи? — спросил он сквозь зубы.
— Ах, да! — Она слегка оттолкнула его ладонью и бросилась в коридор. — Куда же я их… Я была не в себе, совершенно не в себе…
Эдик видел, как она, склонившись, роется в карманах плаща. Не отрывая взгляда от ее спины, затянутой в пушистый халат, он на цыпочках прошел в кухню и взял с подоконника тяжелый кругляшок керна. Каменный столбик уютно лег в руку. Почему-то керн был теплый. Странно.
Один удар, — подумал Эдик, — всего один удар. Тело завернуть в палас и вытащить на пустырь. Сумку с вещами туда же. Черт, где ключи? А то я окажусь запертым в одной квартире с трупом.
— Вот! — Майя обернулась, блестя улыбкой. Ключи она держала на ладони как драгоценный трофей. — Я их в потайной карман сунула, представляешь? Вот растяпа. Ты не сердишься?
Он завел за спину руку, сжимающую розово-серый камень.
— Нет, не сержусь. — Свободной рукой он взял ключи и затолкал их в карман тренировочных.
Или лучше самому выскочить и запереть ее снаружи. Побежать к этому майору Сергееву, он сейчас на дежурстве, рассказать все. Пускай выясняет, кто они такие на самом деле. Если только этот Сергеев тоже с ними не в сговоре.
От страха и тоски Эдик почти потерял способность соображать.
— Завтра, — сказала Майя и мечтательно прикрыла глаза, — завтра мы сядем в «боинг». Полетим над океаном. Я так люблю летать над океаном. Он кажется неподвижным. Застывшим. И только пятна света. И крохотные суда. Как игрушечные. Рядом с тобой. Какое счастье. С утра до вечера вместе, и никто нас не потревожит.
— Да, но… — Он переложил поудобнее тяжелый керн. Если размахнуться… Ну, может, не убивать? Просто вырубить? А вдруг она оживет? Или под кожей блеснет металл? Или там зеленая слизь?
— Папа — он немножко аутист, ты же знаешь, но тебя любит как родного. Когда мы в последний раз с ним виделись… он сказал, согласен.
ebooksa