Гарри Поттер и орден феникса

– Кхе-кхем… «Декрет об образовании номер двадцать пять».

– Только не это! – вскричала профессор Макгонаголл.

– Отчего же. – Улыбка не сходила с лица Кхембридж. – Если уж на то пошло, именно благодаря вам, Минерва, мне стало ясно, что нам необходимы дополнительные поправки… Ведь это вы пошли мне наперекор, когда я не захотела дать разрешение на возобновление деятельности квидишной команды «Гриффиндора». Вы обратились к Думбльдору, и по его настоянию команде разрешили играть. Как вы понимаете, для меня подобное положение вещей недопустимо. Я немедленно обратилась к министру. Он полностью согласен, что главный инспектор должен обладать полномочиями лишать учащихся любых привилегий, в противном случае его – то есть мои – полномочия меньше, чем полномочия обыкновенных учителей! Думаю, теперь, Минерва, вы поняли, как я была права, когда пыталась воспрепятствовать играм этой команды? Ужасающее поведение… Впрочем, прежде всего позвольте зачитать вам поправку… кхе-кхем… «Настоящим главный инспектор “Хогварца” получает непререкаемые полномочия назначать любые наказания, налагать любые санкции, лишать учащихся школы любых ранее данных им привилегий, а также отменять решения остальных членов преподавательского состава касательно упомянутых наказаний, санкций и привилегий. Подпись: Корнелиус Фудж, министр магии, орден Мерлина первой степени, и т. д. и т. п.».

Она скатала свиток и, не переставая улыбаться, спрятала его в сумочку.

– Итак… Я считаю своим долгом навсегда запретить этим ученикам играть в квидиш, – изрекла она, переводя взгляд с Гарри на Джорджа и обратно.

Гарри почувствовал, как бешено бьется в руке Проныра.

– Запретить? – Голос Гарри прозвучал странно, словно издалека. – Играть?.. Навсегда?..

– Да, мистер Поттер, полагаю, только пожизненный запрет научит вас вести себя как подобает. – Кхембридж наблюдала, как до Гарри постепенно доходит смысл ее слов, и скалилась все шире. – Равно и мистера Джорджа Уизли. Помимо того, я считаю, что для вящей безопасности брату-близнецу этого юноши также следует запретить играть – если бы его не остановили другие члены команды, он, безусловно, тоже напал бы на мистера Малфоя. Разумеется, я настаиваю на конфискации метел; во избежание нарушений моего распоряжения они должны храниться в моем кабинете. Но, профессор Макгонаголл, я отнюдь не требую крайних мер, – продолжила она, поворачиваясь к профессору Макгонаголл, которая застыла статуей, высеченной изо льда, и сверлила Кхембридж глазами. – Остальная команда может продолжать играть, в них я не заметила склонности к неуправляемой агрессии. Что же… Приятного всем дня.

И чрезвычайно довольная Кхембридж покинула комнату, оставив по себе трагическое молчание.

– Запретили, – бесцветным голосом повторила Ангелина. Был поздний вечер, и они сидели в общей гостиной. – Запретили. Мы остались без Ловчего и Отбивал… Что же нам теперь делать?

«Гриффиндор» победил, но это вовсе не ощущалось; отовсюду на Гарри глядели несчастные или злые лица. Вся команда, печально нахохлившись, сидела у камина – вся, кроме Рона. Его после матча никто не видел.

– Это ужасно несправедливо, – глухо сказала Алисия. – А как же Краббе? Он кинул Нападалу уже после свистка! Ему-то играть не запретили?

– Не запретили, – грустным эхом откликнулась Джинни. Они с Гермионой сидели по обе стороны от Гарри. – Он будет писать предложения – за ужином Монтегю ужасно веселился по этому поводу.

– А Фред? Он вообще ничего не сделал! – яростно воскликнула Алисия и треснула кулаком по коленке.

– А я не виноват, что ничего не сделал, – очень зловеще сказал Фред. – Если бы не вы, я бы изметелил гаденыша так, что от него бы мокрого места не осталось.

Гарри в отчаянии смотрел на черное окно. На улице падал снег. Проныра кругами летал по гостиной, и все следили за ним как загипнотизированные. Пытаясь его поймать, Косолапсус скакал по креслам.

– Пойду спать, – объявила Ангелина и медленно встала. – Вдруг завтра окажется, что все это дурной сон… Проснусь – а мы еще даже не играли…

Вскоре за ней последовали Алисия и Кэти. Близнецы ушли спать чуть позже, окинув всех напоследок хмурыми взглядами, а потом ушла и Джинни. У огня остались только Гарри и Гермиона.

– Ты видел Рона? – тихо спросила она.

Гарри покачал головой.