Гарри Поттер и орден феникса

Холст молчал. Гарри, кипя от злости, оттащил сундук к кровати и бросился лицом вниз на изъеденное молью покрывало. Он лежал с закрытыми глазами, не в силах пошевелиться; тело ломило от усталости, словно он прошел пешком много-много миль…

Невозможно представить, что всего сутки назад они с Чо Чан стояли под омелой… Как он устал… Но спать страшно… хотя непонятно, сколько он сможет бороться со сном… Думбльдор велел оставаться… наверно, это значит, что спать все-таки можно… но страшно… а если все повторится?

Он медленно проваливался в темноту…

В голове будто стояла кассета с фильмом, которая только и дожидалась, когда ее включат. Гарри опять шел вдоль шероховатых каменных стен пустынного коридора к черной двери… Вот, слева, поворот на лестницу вниз…

Гарри дошел до черной двери, но никак не мог ее открыть… Он стоял и смотрел на нее, отчаянно желая проникнуть внутрь… Там, за дверью, что-то очень-очень нужное и важное… Какая-то необыкновенная награда… Если бы только шрам перестал саднить… Тогда он сможет хорошенько все обдумать…

– Гарри, – откуда-то издалека позвал голос Рона, – мама говорит, ужин готов, но, если ты не хочешь, можешь не вставать, она тебе оставит.

Гарри открыл глаза, но Рон уже вышел.

Он боится быть со мной наедине, – пронеслось в голове у Гарри. – Что ж, естественно, после того, что сказал Хмури.

Теперь все знают, чтó у него внутри, и, наверно, никто не хочет, чтобы он здесь оставался…

Он не пойдет ужинать, не станет никому навязываться. Гарри перевернулся на другой бок и вскоре снова провалился в сон. Он спал долго и проснулся ранним утром. Живот сводило от голода. На соседней кровати похрапывал Рон. Гарри, щурясь, огляделся. На портрете темнел силуэт Финея Нигеллия. Видимо, его прислал Думбльдор – следить, чтобы Гарри ни на кого не напал.

Гарри с новой силой ощутил собственную нечистоту. Он жалел, что послушался Думбльдора… Чем так мучиться на площади Мракэнтлен, лучше уж отправиться к Дурслеям.

Следующий день до обеда все, кроме Гарри, украшали дом к Рождеству. Гарри уже и не помнил, когда Сириус последний раз так веселился – по-детски радуясь, что встречает праздник не один, крестный даже распевал рождественские гимны. Его голос доносился снизу, из-под пола холодной гостиной, где прятался Гарри. Он глядел в окно, на стремительно белеющее, набухающее снегопадом небо и с мрачным удовлетворением думал о том, что все, должно быть, сейчас судачат о нем – ну и пожалуйста, ему не жалко. Когда миссис Уизли негромко позвала его к столу, он не откликнулся, а лишь перебрался этажом выше.

Около шести вечера раздался звонок в дверь, и миссис Блэк, как всегда, подняла крик. Гарри, полагая, что это Мундугнус или еще кто-то из Ордена, поерзал, устраиваясь поудобнее. Он сидел у стены в комнате Конькура и, стараясь не замечать собственного голода, кормил гиппогрифа дохлыми крысами. И ужасно испугался, когда вскоре кто-то забарабанил в дверь.

– Я знаю, что ты там, – послышался голос Гермионы. – Выйди, пожалуйста. Мне надо с тобой поговорить.

– Ты-то что здесь делаешь? – изумленно спросил Гарри, открывая дверь. Конькур усердно скреб устланный соломой пол в надежде отыскать оброненные куски крыс. – Я думал, ты с родителями катаешься на лыжах.

– Сказать по правде, лыжи – это не мое, – ответила Гермиона. – Так что я решила встречать Рождество здесь. – Она раскраснелась с мороза, в волосах был снег. – Только Рону не говори. Я же ему без конца твердила, что лыжи – это очень здорово, а то он все потешался. Мама с папой, конечно, немного расстроились, но я сказала, что все, кто хочет нормально сдать экзамены, остаются в школе заниматься. Они не обиделись – они ведь хотят мне добра. Ладно, – деловито продолжила она, – пошли в вашу комнату. Мама Рона разожгла там камин и прислала сэндвичи.

Вслед за ней Гарри спустился на второй этаж. В комнате он с удивлением обнаружил Рона и Джинни, сидящих рядышком на кровати Рона.

– Я приехала на «ГрандУлете», – не дав Гарри сказать ни слова, бодро сообщила Гермиона и сняла куртку. – Вчера утром Думбльдор мне сразу рассказал, что произошло, но я не могла уехать, не дождавшись официального окончания триместра. Кхембридж, кстати, в бешенстве, что вы улизнули прямо у нее из-под носа. Хотя Думбльдор ей и объяснил, что он вас отпустил и что мистер Уизли в святом Лоскуте. В общем…

Она села рядом с Джинни, и они обе вместе с Роном уставились на Гарри

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Гермиона.