ЖИЗНЬ.
ВЫБОР.
СОЖАЛЕНИЕ.
Что же главное?
Надо думать о смерти, чтобы…
Александр бежал по огненному коридору. Впереди из раскаленного марева, выплывал очередной перекресток. Расстояния между ними становились как бы короче. И снова его душу ждала очередная смерть, новые муки, и штамп изумления, тяжелой гирей конца разбивающий остатки сознания. Он понимал, что с каждой новой смертью он постепенно умирал сам. Вот о чем говорил Ярый, когда замечал, что не все из них, богов прошлого, могли пройти этот путь.
Не могли… Конечно! Они, вечные, поверженные, могли делать только один выбор! Да!.. Вот он, ключ!..
СМЕРТЬ.
Неожиданно огненный коридор сразу за перекрестком рухнул. Лавина раскаленного камня обвалилась откуда-то сверху. Волна пыли обожгла тело новой порцией боли. Но пути дальше не было, кроме Т-образной развилки. Черные проходы зияли глубокой пустотой. Огненная река вверху иссякла. Раскаленный воздух остывал. Камни на стенах крошились, не выдерживая резкого перепада температуры.
СМЕРТЬ.
Он засмеялся, опускаясь на камни. В теле без кожи боль не утихла. Грызла с прежней жадностью и голодом. Но она была слишком слаба, чтобы добраться до сознания, которое было пробито диким, просто невыносимым удивлением.
Неужели всё так просто?!
СМЕРТЬ.
Его смех эхом метался в почти остывшем коридоре. Истеричный смех забирал последние силы. Но они уже не имели прежней цены. Его путь был окончен. Оставалось только закрепить полученные знания. Жаль, что по этому коридору нельзя прогнать всех, кто сейчас жил в этом мире. Лишних сразу забрал бы огонь. Остались бы лишь те, кто сделал бы свой выбор. Тот самый, который бы положил на лицо умирающего не маску изумления, а милый, радостный покой, чтобы у тех, кто его видел, глаза не горели любопытством, а наполнялись лишь тем же самым, изумлением.
Ха!.. Ха-ха-ха!.. Хох! Ха-ха-хо!
Он вновь корчился на каменном полу, в облаке душной и густой пыли, но уже не от боли, а от смеха, не имея сил остановиться.
Как все просто!.. Невыносимо, невообразимо просто! Просто до смерти.
СМЕРТЬ.
Когда из темноты другого, черного коридора, одновременно, каждая со своей стороны, вышли две женщины, Александр не удивился этому. Так должно было случиться. Закономерность. Одна-единственная. Всё остальное — условности, глупости. Он уже знал об этом.
Женщины были полностью обнажены. Тело одной звало Александра сильнее. Оно было ему знакомо. В нем была его любовь. Другое отталкивало своей загадкой. Первой была Виорика. За нею, словно живая, колыхалась жидкая чернота. Второй — Анна. За ее фигурой тоже была живая чернота. Они вышли на саму грань света и тьмы, и застыли, как каменные изваяния, прекрасные своим совершенством, как гимн благодарности их ваятелю. Из лица были неподвижны и суровы, как лики справедливых судей. Глаза плотно и спокойно закрыты.
ebooksa