Несколько минут ушло на то, чтобы вернуть свое сердце из горла, где оно теперь неистово колотилось, на положенное ему место. Уровень адреналина был раздавлен волевым усилием — воевать так воевать! — и я поглядел, чего там у Гриши в голове.
Ничего. Просто приказ. Хорошая голова, без мыслей. Делает и не думает. Мне бы такую! Но сейчас это было непозволительной роскошью.
Тогда я решил поэкспериментировать. Все равно делать было нечего, ехать еще полчаса, не меньше. Вперив немигающий взгляд в затылок водителя, я начал внушать ему кое-какие мысли. Через пару минут машина остановилась. Я порадовался этому обстоятельству, а Гриша нет. Он даже ничего не сказал. Едва глянув на водителя, который молча сидел за рулем, будто ему приказали остановиться, он и встал, Гриша вышел из машины, открыл заднюю дверь, наклонился ко мне через колени Вадима и легонечко дал мне в темя рукоятью пистолета.
10
— Видишь, ты был не совсем прав насчет Императора и жрецов, — сказал Ветер.
— Отчего же? — Серебряный Медведь лукаво посмотрел на художника. — Это ты неправ, полагая, что я неправ.
— Но ведь его смерть вызвала недовольство в стране, и жрецы вынуждены были судить тех, кто участвовал в его убийстве.
— Вот и послушай свои слова.
— А что? — Ветер тупо посмотрел на старика, потом перевел взгляд на жену и пожал плечами. — Не понимаю.
— Отец имеет в виду, — сказала Полная Луна, — что ты говоришь не об Императоре, а о том, как он умер. А это разные вещи.
— А ведь верно, — подхватил Медвежий Рык, — ведь, если бы он умер иначе, всего случившегося могло и не быть.
Серебряный Медведь положил руку на голову сына и сказал:
— Верно, мой мальчик, но дело не только в этом. То, что вы говорите — философия. А жизнь не остановилась. Ведь в разговоре с тобой, — обратился он к художнику, — я говорил о системе жрецов. Да, голову отсекли. Надолго ли? Через полгода выборы Главного Жреца, потом найдут какую-то замену Императору, пролив реки крови в борьбе за власть. И все встанет на свои места. Жреческая система от всего этого не изменится. Та же элитарность, тайна и влияние на людей.
Полная Луна поставила на стол супницу. Разлив по тарелкам горячий бульон с плавающими в нем кусочками перемолотого мяса, смешанного с кукурузной мукой, она устало присела.
Ветер, заметив ее бледность, спросил:
— Нехорошо?
— Тошнит.
Серебряный Медведь, поднесший ко рту ложку, положил ее обратно и проницательно посмотрел на дочь. Потом повел глазами вверх, будто к чему-то прислушиваясь или высчитывая, и объявил:
— Что ж, кажется, у меня через семь месяцев будет внук. — Он улыбнулся в бороду.
Девушка испуганно глянула на него, потом на остальных, охнула и выбежала из комнаты. Ветер, оценив серьезность тона старика, бросился вслед за ней.