Кровь

— Да, я не знаю своих родителей. Мне сказали, что они погибли в войне с ариями, а вырос я в семье художника при дворе и, можно сказать, я с детства художник, — улыбнулся он.

— Вот-вот, — подхватила женщина, — но на самом деле твои родители все это время были живы.

У Ветра перехватило дыхание, и ослепительная догадка взорвалась в голове. Он вспомнил теплое отношение Императора к себе и такие же отношения между Императором и этой женщиной. Он вдруг понял, что его собственное имя и слово «ветреная» в ее имени могут означать родство между ними. Мать? Его мать? А Император — отец? Ясно тогда, почему там, в подземелье, он спасал его — простого художника.

— Вы… — Ветер боялся произнести эти слова, боялся ошибиться, — вы моя мать?

Ветреная Газель быстро подошла к нему и порывисто обняла. Он уткнулся в ее живот и почти не дышал. На его затылок падали слезы. Он крепче сжал ее, и так они замерли на несколько минут. Затем он поднял голову и спросил:

— Почему же я об этом не знал?

Она вздохнула:

— По законам Легенды Император может жениться только на девушке равной по происхождению. Я не была такой, а полюбил он меня еще в четырнадцать лет. Поэтому и стал последним в своем роду, ни разу не женившись и не полюбив другую. Никто не должен был знать о наших отношениях и о том, кто ты такой. Иначе все могло бы закончиться ужасно и для страны, и для нас. Теперь же, после смерти твоего отца, я получила право открыть эту тайну. Тем более что и он хотел этого.

Ветер молчал. История любви его родителей, тянувшаяся десятки лет, наполнила его восхищением и печалью. Это было то чувство, про которое слагают баллады, и он был теперь посвящен в него.

Еще раз нежно прижав к себе мать, он громко позвал:

— Луна, Медведь, Рык! Идите сюда.

Через несколько минут комната наполнилась счастливыми лицами. Когда же отец Полной Луны сообщил Ветреной Газели о том, что их дети ждут ребенка, мать Ветра подошла к девушке и долго молчала, глядя в ее глаза, потом сказала:

— Атланты — сильный и красивый народ, и ты — лучший тому пример. В твоих глазах я вижу любовь, и меня это радует, потому что я знаю цену настоящим чувствам. Порой смешение кровей дает удивительные результаты. Надеюсь, и мой внук не будет исключением.

Она нежно поцеловала Полную Луну в лоб, та обняла ее в ответ и ответила:

— Когда пленными мы входили в город, отец сказал, что здесь я встречу свою судьбу. Все, что произошло с того времени, приобрело облик фантастической истории. Нас всех будто ведет Отец мира. Я не знаю, что будет дальше, но радость переполняет, когда родные люди окружают меня. Я по-настоящему счастлива.

Она снова прослезилась.

— Мне нужно сказать вам всем еще одну вещь, — возвращаясь к столу, сказала Ветреная Газель, — и на этот раз не очень приятную. — Лица стали серьезными, чувства схлынули. Ее внимательно слушали. — Дело в том, что жрецы не могут простить Ветру проникновения в тайные помещения под землей, и ему угрожает опасность. Я не знаю, что делать. Бегать по всему миру от них бесполезно. Они найдут. Да и что это за жизнь, в бегах.

Она с грустью посмотрела на сына и добавила:

— Вот, сынок, сколько лет провели рядом и не могли быть как родные, а теперь, когда запреты пали, нас хотят разлучить совсем.

Серебряный Медведь крякнул по-стариковски и сказал: