Чужая жизнь

Пожилой мужчина продолжал неподвижно стоять со скрещенными на груди руками. Его лицо оставалось непроницаемым.

— Ну, мы пошли. До скорого! — попрощался Хавьер.

— Вуе! Мы будем здесь… — ответил Брэд.

Дедушка, прощаясь, поднял правую руку и показал ладонь.

В Институте Лас-Лунас четверо друзей с удовольствием обсуждали приключение прошлой ночи. Они решили никому об этом не рассказывать, чтобы их не наказали за проникновение в отделение интенсивной терапии. Тем не менее, поскольку их состояние радостного возбуждения было слишком очевидным, ребятам пришлось сообщить о том, что Лукас идет на поправку.

Хосе Мигель снова попытался спровоцировать Лео. Когда последний шел по проходу, чтобы занять свое место, он сказал:

— Земля не перевернется, если к нам не придет Лукас.

Обернувшись, Лео ответил тихо, но с явным вызовом:

— Тебе не повезло, потому что он будет здесь через несколько дней.

Дон Густаво собирался начать занятие, когда заметил, что Лео приближается к Хосе Мигелю. Он снова призвал молодых людей к порядку.

— Думаю, вам достаточно предупреждения директора. Я больше не желаю видеть вас вместе. Никогда. Слышите? Не разговаривать между собой, не прикасаться друг к другу, не находиться рядом! Если один идет влево, путь второго — вправо. Я говорю это очень серьезно. Так что постарайтесь быть подальше один от другого.

Лео отошел и сел рядом со своими друзьями. Он был возмущен поведением Хосе Мигеля и его словами в адрес Лукаса. Лео тяжело дышал, слушая дона Густаво. Виктор встал и попросил слова.

— Дон Густаво, для нас, друзей Лукаса, очень тяжело видеть, что в нашей группе есть люди, которые не скрывают, что хотят, чтобы он не поправился и случилось худшее. Вы не можете не понимать, что мы не каменные и рано или поздно отреагируем.

Дон Густаво оборвал его, приказал сесть и попросил всех закрыть учебники. Сейчас будет проверка знаний. Преподавателю не понравились слова Виктора, хотя они и подтверждали то, что он сам интуитивно чувствовал. Хосе Мигель и его дружки очень неадекватно отреагировали на известие о несчастье, которое произошло с Лукасом. Учитель не смог воздержаться от того, чтобы не высказаться по этому поводу.

— Как может в человеке умещаться столько низости! Люди не перестают удивлять меня своей способностью совершать зло.

Сказав это, он начал диктовать вопросы. Хосе Мигель с презрением посмотрел на Виктора.

— Чертов козел, — прошептал он, но и Сильвия, и Лео смогли прочитать эти слова по его губам.

Виктор ничего не заметил из-за своего плохого зрения, Джимми, как только услышал о проверочной работе, отключился от всего, что происходило в аудитории. Тем не менее друзья поняли, что Хосе Мигель и его группа намерены строить им козни в ближайшие дни. Следовало быть настороже.

В изолированной больничной палате время тянулось очень медленно. Большую его часть Лукас проводил с закрытыми глазами. Он находил успокоение в образах, возникавших в его голове. Они не имели видимой связи с теми, которые появились первыми, и их значение оставалось для молодого человека загадкой.

На протяжении долгих часов его преследовало одно и то же видение: он находится на вершине горы в полном единении с окружающей природой. Мир расстилается у его ног, и с этой выгодной позиции он чувствует незначительность человеческого существа. Лукас ощущает прикосновение ветра к коже и противостоит ему. Он стоит босыми ногами на горе и вот-вот дотронется руками до неба. Земля, ветер, небо… Память подобна птицам, поднимающимся до этой высоты. Птицам, летящим к вершине, на которой он находится, и снижающимся в свободном падении. Нет никого, кроме этих птиц, и все же он не чувствует себя одиноким. Он наклоняется, берет горсть земли и отпускает ее как птицу, забывая о законе притяжения.