– Логично, только разбираться будете не вы. А я или бог реального мира. Хотя реален ли тот мир? Вот в чём вопрос.
У Дианы глаза вдруг блеснули бледно-голубым светом:
– Всё относительно, детка!
Сварог почему-то испугался.
– Ладно, ладно, идите, бог с вами, – промямлил он, отшатнулся от гостьюшек и щелкнул пальцами.
Девчонки оторвались от пустотной тверди и полетели! Они летели ровно полтора дня без тоски и печали, без голода и холода, видя друг друга и пытаясь переосмыслить всю свою жизнь. А когда жизнь полностью переосмыслилась, они внезапно приземлились у знакомого им холма. И увидели деревянную дверцу.
– Наконец-то! – сказала Дина, взялась за дверную ручку и открыла ее.
Неприветливая темнота пугала, но не бывшую кошку. Первый пошел! Второй пошел! Девчушки залезли внутрь. В пещере было светло, сухо и тепло. Пол под руками и коленками оказался деревянным, стены и потолок тоже деревянными, а свет болтался сам по себе. Он подмигнул, и глаза девушек наткнулись на другую дверку, на ней было написано: «Это Сахалин, детка!»
Туда и надо было ползти. И они поползли. Диана доползла до заветных дубовых досок, толкнула их головой, дверной проем открылся, и мгачинский лес, качнувшись, показал малышкам свою мягкую, добрую полянку: «Всё, приехали, вылезай, поспешай, в печи зреет каравай!»
– Мама! Дед! Баба Валя! – сиреной скорой помощи ревели сестры и скатывались с горки к дому.
Копошащаяся в огороде спина Ивана Вавиловича дрогнула, правая рука схватилась за сердце, голова медленно повернулась в сторону несущихся, как с пожара, внучек, а тело почему-то обмякло, и ноги стали ватными.
– Что случилось? – прохрипел дед и присел от сердечной боли на корточки.
Валентина Николаевна оторвала зад от капустной грядки и тут же снова уронила его на землю.
Инне Ивановне ронять на плодородную почву было нечего – она ушла в магазин.
Внучки повалили деда (бабушка и так уже валялась):
– Как же мы соскучились!
А когда старики немного очухались от жарких объятий свихнувшихся внучат, то очень сильно разозлились:
– Вашу мать, до инфаркта доведете!
– Наша мать!
– Где она?