— Ясно, почему я не смогла его вычислить. А сегодня мы лично не общалась, только по телефону. — Семерка передернула плечами. — Иначе он бы меня прикончил.
— Как дела в мире? — поинтересовался я.
— Одаренные заблокированы в своих домах военными. Но никто не рискует их брать без распоряжения Горского. Ситуация деликатная, он получил наши отчеты, но не спешит отдавать приказы.
— Что дальше? Мне находиться здесь?
— Да. Пока не ситуация не прояснится.
— Мне бы телефон, — сказал я, и Семерка протянула мне свой мобильный. — Вот, предупреди своих, чтобы не высовывались.
Хорошо, что все номера я помнил наизусть. Первым делом набрал Лизу — она ответила, хоть номер был и незнакомым.
— Лиза, привет…
— Саша? Ты?! — ее голос зазвенел натянутой тетивой.
— Да. Я больше не в СИЗО. На улицах будет неспокойно. Пожалуйста, не выходи из дома.
— Тебя освободили? Саша, да?! — в голосе было столько радости, что я невольно улыбнулся.
— Да. И меня освободили, и деда твоего реабилитируют. Все хорошо. Только из дома не выходи.
— А ты где?
— В по… в милиции. Но уже не как задержанный, а как свидетель. Сколько пробуду здесь, непонятно.
— Ура! Уи-и-и! Вот это новость! Как же мне хочется тебя обнять, Саша!
Вроде бы и нет ее рядом, я не вижу ее, но меня будто бы окатило теплой волной, стало уютно и радостно.
— Скоро, уже скоро, — улыбаясь, ответил я. — Еще позвоню. Все хорошо, и будет еще лучше. Сейчас надо прерваться…
— Расскажи, что случилось, почему нельзя на улицу…
— Не могу, я в милиции, — последнее слово я выделил интонацией. — Следи за новостями.
— Господи, как же я рада! Как же соскучилась!