Бонне несла на спине Ардент. Девочки не проходят среднелетия, а если бы и проходили, то Ардент можно было не беспокоиться. У нее вообще не было будущего.
Открыв дверь, Бард испуганно поглядел сначала на Бонне, потом на Дота, словно видел их впервые.
— Моему сыну двенадцать лет. Он готов перейти из мальчиков в мужчины, — сказала Бонне.
Бард овладел собой.
— Двенадцать, а? Кто бы подумал! Только вчера был малышом, у матери на руках…
Бард оглядывал Дота придирчиво, как тощую овцу, прибившуюся к стаду во время засухи. Доту было неловко. Он таращился на ухоженные ноги Барда.
Бард подался вперед и ущипнул его за плечо, заставив поднять голову.
— Что ж, завтра уезжаем на ярмарку. А сегодня вечером пусть приходит. Посидит, послушает. Может, научится чему.
Мать легонько пихнула Дота в спину.
— Спасибо, Бард Джо! — буркнул он и снова уставился в землю.
Они вернулись домой и сняли белые одежды. Мать принялась готовить завтрак: жареные бобовые шлёпки. Дот понуро уселся рядом с Ардент.
Бонне подошла, поставила ему на колени миску со шлёпками, поцеловала в макушку.
— Что, не хочешь в мужчины? — спросила она, садясь напротив и улыбаясь одними глазами.
— Почему я не девчонка! Сидел бы дома, помогал тебе по хозяйству.
— Ха! И так сможешь, если захочешь. Ты не такой, как остальные. С тобой он не будет так суров, как с собственными детьми.
Дот, ничего не ответив, положил сестре в рот кусок бобовой шлёпки.
Когда он пошел в чайный шатер, старшие сыновья Барда посмотрели на него так, как он и ожидал.
— А этот зачем здесь? — раздались голоса.
— Двенадцать стукнуло.
— Понятно. Но зачем он здесь?