Господство

Матери Пенелопы.

Группа появилась в дальнем конце луга, в том самом месте, где они стояли некоторое время назад. Это были женщины. Обнаженные женщины. Это были матери Пенелопы. Они несли двух полицейских в форме. Пьяные, они двигались рывками, некоторые несли штыри, напоминающие дротики. Несмотря на беспорядочные движения, они шли вперед хорошим шагом, твердо держа курс по направлению к алтарю.

Ну конечно же, это был алтарь.

— Нам надо бежать отсюда, — крикнула Пенелопа.

Дион кивнул. Он не был уверен, заметили их уже или нет, но если они сейчас не укроются, то вскоре их обнаружат. Он схватил Пенелопу за руку и потащил ее к деревьям справа от каменного идола.

Но их увидели.

Раздался крик. Нет, не крик, а высокий пронзительный вой. Пять женщин завопили в унисон, и Дион оглянулся, посмотрел через плечо. К ним остервенело спешили матери Пенелопы, продолжая все так же громко вопить и пересмеиваться, не выпуская из рук тел полицейских в форме.

— Бежим! — снова крикнула Пенелопа.

Они оба попытались стронуться с места. Но матери оказались проворнее, а кроме того, их вопли дезориентировали, деревья оказались густыми, кусты непроходимыми и…

Он желал… чтобы его поймали. По крайней мере этого жаждала какая-то часть его существа.

Вот в чем заключалась загадка. Он был напутан больше, чем когда-либо в жизни, он стремился спастись. Крепко держа руку Пенелопы, он вначале побежал и вдруг понял, что не так уж и хочет избавиться от матерей. Не очень-то и боится, что его поймают. В голову пришла неожиданная мысль: «Не мешало бы узнать, что будет после». Он дрожал, но в то же самое время чувствовал странный прилив энергии и силы. Дион вдруг осознал, что независимо от того, насколько это будет уродливо и ненормально, он это выдержит.

Он хотел это выдержать.

Матери были от них всего в нескольких метрах. Сильные руки схватили его предплечья, острые ногти впились в кожу, его грубо повернули, и он оказался лицом к лицу с плотоядной, пьяной матерью Марго.

Нет. На самом деле к этому он не был готов. И уже не ощущал себя таким храбрым и сильным, каким только что воображал. Он вскрикнул, и женщины поволокли его вперед по направлению к квадратному алтарю на вершине холма. Он услышал, как слева от него застонала Пенелопа, но не мог повернуть голову, чтобы посмотреть, что с ней происходит.

В рот ему впихнули горлышко фляжки, и потекло прохладное вино. Большая часть его струилась по подбородку, но кое-что все же попадало и в глотку. Он сразу почувствовал себя хорошо, странно успокоившись.

Диона подняли в воздух и швырнули на бетонную плиту. У него перехватило дыхание, спину и голову пронзила боль, но в глотку еще насильно влили вина, и боль исчезла. Вскоре возвратилась сила, причем сейчас она перешла в странное холодное возбуждение. Он сел — или ему позволили это сделать — и увидел, что мать Маргарет и мать Шейла держат его за руки. Именно они. А может быть, мать Фелиция? Он не мог вспомнить, которая из них.

Остальные матери находились у подножия холма. Они истерически захохотали, когда мать Марго всадила увенчанный сосновой шишкой дротик в обнаженный живот старшего полицейского. На траву из рваной раны потоком хлынула кровь.

Пенелопу уже больше не держали. Ее просто бросили на землю, она приподнялась и увидела своих матерей. Они вопили и хихикали от радости, разрывая на части тело молодого полицейского. Мать Марго погрузила обе руки ему в живот и вытащила внутренности.

— Что ты делаешь? — крикнула Пенелопа. — Что происходит? Что происходит?

Дион тоже желал все понять. Но хотя ему хотелось выть от ужаса, он промолчал.