Господство

Это был очень плохой сон, можно сказать, самый скверный.

Во сне он видел маму. Она шла по лугу, шатаясь, пьяная и голая, держа в одной руке переполненный мех с вином, а в другой — отрезанный пенис. С оторванного конца медленно капала кровь. Рядом были и другие женщины, тоже голые и пьяные, но его внимание было сосредоточено только на маме. Он выступил вперед, перешагнув через кучу опавших листьев. Она повернулась, увидела его и издала громкий радостный вопль. Бросила мех с вином, бросила пенис и начала танцевать. Это был сумасшедший, дикий танец, страстный и одновременно торжественный. Откуда-то выбежал козел и остановился прямо перед ней, а она вскочила на него, обхватила животное за шею и придавила к земле. Раздался отчетливый треск костей, и затем она, все еще сидя на козле, начала в экстазе рвать его плоть пальцами и зубами, обмазывая всю себя кровью.

В пространстве между ее ногами он мог ясно видеть восставший волосатый член козла.

А затем к маме присоединились остальные женщины — все они объединились в одной сумасшедшей бойне, и было жутко от их переплетенных цепких рук и открытых голодных ртов. Мама схватила козла за стоячий член, вырвала с корнем и гордо подняла над головой.

А затем он оказался один в темноте и плыл по водам черной реки лицом вверх, все его мысли, все чувства, все воспоминания растаяли, удалились, ушли, и он, чистый и опустошенный, двигался в загадочное ничто. Черная вода втекала в него через уши, нос, рот и наполняла его всего.

Дион проснулся холодный и дрожащий (его одеяло сползло к ногам), чувствуя себя… не испуганным — это определение было бы не совсем точным, — а скорее встревоженным. Его пронизывало ощущение какой-то подавленности и потери.

За завтраком, когда он увидел за окном великолепный осенний день, эти переживания рассеялись, а дождь и вовсе смыл их напрочь.

И вот теперь он снова встревожился. Дион медленно шел по тротуару в школу. В снах, которые он видел в последнее время довольно регулярно, было что-то плохое, чего он не мог понять. Их нельзя было расценить как обычные страшные сны, он не понимал, откуда они исходили, как будто на его подсознание что-то действовало извне. И это его страшило.

— Эй, приятель!

Дион поднял голову и увидел Кевина. Тот выглядывал из окна «мустанга», рядом сидел Пол.

— Подвезти?

Он покачал головой.

— Мне надо пройтись, это у меня своего рода упражнение.

— Я думал, ты упражняешься, задвигая Пенелопе! — высунулся Пол.

Кевин засмеялся.

— Ладно, до встречи!

Разбрызгивая воду, «мустанг» двинулся дальше.

«Черная вода», — подумал Дион, глядя на водяную пыль.

И поежился.

* * *

Кевин закрыл свой шкафчик.