— Он не берёт выкупы? — спросил Дунк. — Благородный поступок.
— Благородные поступки очень легко совершать, когда твой кошелёк набит золотом, — ответил Сир Мейнард. — Это урок вам, Сир Дункан, если у вас хватит ума его понять. Вам ещё не поздно уйти.
— Уйти? Куда уйти?
Сир Мейнард пожал плечами.
— Куда угодно. Винтерфелл. Летний Замок, Асшай у Тени. Не имеет значения, лишь бы вас тут не было. Хватайте своего коня и доспехи и убирайтесь через задние ворота. Вас никто не заметит. Улитке надо думать о следующей схватке, а глаза всех остальных прикованы к сражающимся.
На пол-удара сердца Дунк поддался соблазну. Пока у него есть конь и оружие, он худо-бедно оставался рыцарем, без них он не более, чем нищий.
— Даже у межевого рыцаря есть честь.
— Вы предпочитаете умереть с незапятнанной честью или жить с замаранной. Впрочем, поберегите слова, я знаю, что вы скажите. Возьмите своего мальчика и бегите, повешенный рыцарь. Пока ваш щит не стал вашей судьбой.
Дунк ощетинился.
— Как вы можете знать мою судьбу? У вас был сон, как у Джона Скрипача? Что вы знаете об Эгге?[15]
— Я знаю, что яйцам лучше держаться подальше от раскалённых сковородок, — сказал Пламм. — Белостенный Замок не безопасное место для мальчика.
— Как вы-то преуспели в своей схватке, сир? — спросил его Дунк.
— О, я не вносил своё имя в список. Знаки, знаете ли, предвещали дурное. Кто, по-вашему, позвольте узнать, завладеет драконьим яйцом?
— Семеро знают, а я нет.
— У вас есть два глаза, сир, попробуйте угадать.
Дунк на один миг задумался.
— Скрипач?
— Замечательно. Не потрудитесь объяснить, на чём основано предположение?
— Я просто… У меня есть предчувствие.