— У меня тоже, — сказал Мейнард Пламм. — У меня есть плохое предчувствие в отношении каждого мужчины и мальчика, у которых не хватило ума не становиться на пути Скрипача.
Эгг расчёсывал Грома возле их палатки, но взгляд его был далеко.
— Довольно, — позвал его Дунк. — Ещё немного и Гром будет таким же лысым, как и ты.
— Сир? — Эгг выронил щётку. — Я знал, что никакая дурацкая улитка не может вас убить, сир. — И он бросился обнимать Дунка.
Дунк стянул с головы мальчика обвислую соломенную шляпу и нахлобучил себе на затылок.
— Мейстер сказал, ты занимаешься моими доспехами.
Эгг с негодованием забрал шляпу обратно.
— Я почистил вашу кольчугу и отполировал наголенники, воротник и нагрудник, но ваш шлем треснул и вмялся там, куда ударило копьё Сира Ютора. Вам понадобится оружейник, чтобы это исправить.
— Пусть Сир Ютор исправляет. Это теперь его.
— Гром теперь тоже его. Пошли. Мы отдадим их ему и пожелаем удачи в оставшихся поединках.
— Сейчас, сир? Вы не собираетесь выкупить Грома?
— Чем я это сделаю, парень? Камешками и овечьими катышками…
— Я думал об этом, сир. Если вы сможете занять…
Дунк прервал его.
— Никто не одолжит мне столько денег, с какой стати им это делать? Эгг. С какой стати они должны это делать? Кто я для них? Всего лишь огромный олух, который называл себя рыцарем, пока улитка с палочкой чуть не пробила ему голову.
— Тогда, — сказал Эгг, — вы можете взять Дождя, сир, а я опять поеду на Мейстере. Мы поедем в Летний Замок. Вы можете поступить на службу в гарнизон моего отца. Его конюшни полны лошадей. Вы сможете взять себе и боевого коня, и скакового.
Эгг желал добра, но Дунк не мог униженно возвращаться в Летний Замок. Только не так, побитый и нищий, прося службы и не имея даже меча для этого.
— Парень, — сказал он. — Это очень любезно с твоей стороны, но мне не нужны крошки со стола твоего лорда отца, и из его конюшен тоже. Наверное, пришла пора каждому из нас пойти своей дорогой.