Дунк покраснел.
— Я могу поставить свой знак на договоре.
— Закорючка межевого рыцаря на клочке бумаги? — Сир Ютор закатил глаза. — Хороша лишь, чтобы подтереть мою задницу — ни для чего больше.
— Вы тоже межевой рыцарь.
— А теперь вы меня обидели. Я еду туда, куда хочу и не служу ни одному человеку, кроме самого себя, это правда… но прошло уже много лет с тех пор, как я спал под кустами. Я выяснил, что постоялые дворы гораздо уютней. Я турнирный рыцарь, лучший из тех, кого вам когда-либо доводилось встречать.
— Лучший? — его высокомерие рассердило Дунка. — Смеющийся Шторм может не согласиться, сир. И Лио Длинный Шип, и Зверь Бракен тоже. На Эшфордском Лугу никто не говорил об улитках. С чего бы это, если вы такой знаменитый турнирный чемпион?
— Вы слышали, чтобы я называл себя чемпионом? Так недолго и известность приобрести, а я уж лучше подхвачу оспу, чем это. Спасибо, не надо. Я выиграю мою следующую схватку, айе, но в финале я упаду. Баттервелл пообещал тридцать драконов тому рыцарю, кто станет вторым, и этого мне вполне достаточно… вкупе с хорошими выкупами и выплатами по ставкам, — Он указал на груду серебряных оленей и золотых драконов на столе. — Вы кажетесь здоровым парнем, и вы очень большой. Размеры всегда впечатляют дураков, хотя в турнирной схватке это значит очень мало. Уилл сумел добиться ставок три к одному против меня. Лорд Шони поставил пять к одному, придурок. — Он взял серебряного оленя и, щелкнув длинными пальцами, отправил его кружиться. — Старый Бык будет кувыркаться следующим. Потом Рыцарь Кискиных Ив, если протянет так долго. Благодаря людской сентиментальности я заполучу прекрасные ставки против обоих. Народ любит деревенских героев.
— В Сире Глендоне течёт кровь героя, — ляпнул Дунк.
— О, очень на это надеюсь. Кровь героя пойдёт за два к одному. С крови шлюхи таких ставок не получишь. Сир Глендон говорит о своём знаменитом родителе при каждой возможности, но заметили ли вы, что он ни разу не упомянул о своей матери? И для того есть веская причина. Он был рождён от лагерной шлюхи. Дженни было её имя. Дженни Грош звали её до Краснотравного Поля. В ночь перед битвой она перетрахалась с таким количеством мужчин, что после этого стала известна как Краснотравная Дженни. Файрболл поимел её до того, в этом я не сомневаюсь, но то же самое проделала и сотня других мужчин. Мне кажется, наш друг Глендон навоображал слишком много, а ведь у него даже волосы не рыжие.
Кровь героя, подумал Дунк.
— Он говорит, что он рыцарь.
— О, вот это как раз правда. Мальчишка и его сестра выросли при борделе, называемом Кискины Ивы. После того, как Дженни Грош умерла, другие шлюхи заботились о них и скормили парню сказочку, состряпанную его мамашей, будто он от семени Файрболла. Старый оруженосец, который жил неподалёку, тренировал мальца в обмен, как водится, на эль и перепихон, но, будучи оруженосцем, он не мог произвести в рыцари маленького бастарда. Полгода назад компания рыцарей забрела в бордель, и некий Сир Морган Данстайбл положил пьяный глаз на сестру Сира Глендона. Так уж случилось, что сестричка всё ещё была девственницей, и у Данстэйбла не хватило денег заплатить за её непорочность. И был заключён договор, Сир Морган постучал по плечам её брата, производя в рыцари, прямо там, в Кискиных Ивах, на глазах у двадцати свидетелей, после чего маленькая сестричка поднялась с ним наверх и позволила сорвать свой цветок. Вот как всё было.
Любой рыцарь может возвести человека в рыцари. Будучи оруженосцем Сира Арлана, Дунк слышал истории о людях, добивавшихся рыцарства различными угрозами или мешком серебряных монет, но не девственностью сестры.
— Это всего лишь байка, — услышал он свой голос. — Это не может быть правдой.
— Я слышал её от Кирби Пимма, который утверждает, что был там свидетелем возведения в рыцари, — Сир Ютор пожал плечами. — Героя сын, шлюхин сын, или их обоих, при встрече со мной — он рухнет.
— Вам может выпасть другой противник.
Сир Ютор вскинул брови.
— Косгроув любит серебро не меньше, чем любой другой. Я обещаю вам, следующим мне выпадет Старый Бык, потом мальчишка. Хотите, побьёмся об заклад?
— Мне уже нечего ставить.
Дунк не знал, что расстроило его больше: то, что Улитка подкупал распорядителя игр для получения желаемого противника, или то, что он хотел встретиться именно с ним. Он встал.