Девушка подозревала, что в оркестре дьяволопоклонников Марат играет не последнюю скрипку. Вот только спросить об этом боялась. Что если на ее вопрос Чашников даст прямой ответ? Мишина прекрасно понимала: прятаться от правды не имеет смысла. Все точки над «i» мать Ольги, которая однажды ворвалась в библиотеку.
– Вот спасибо, доченька, удружила! Значит с Чашниковым гуляешь?
– Слухами земля полнится?
– И еще какими! Знаешь, что твой Маратик учудил?
– Пока не знаю, но чувствую, что об этом ты сообщишь мне с превеликим удовольствием.
– Сегодня к моему шефу приходил, – голос мадам Мишиной дрогнул. – Заявление принес, хотел новую общественную организацию зарегистрировать. «Храм Вельзевула»! Видела бы ты лицо Марата, когда его послали куда подальше.
– И что ж такого интересного было в его лице? – Оленька изо всех сил старалась не расплакаться.
– Это было лицо маньяка и убийцы!
21
Егор Фролов надеялся, что солнечный свет, избравший объектом своего внимания его подушку, в конце концов, сменится благодатной тенью. Но солнце, наверное, поставило себе цель свести Фролова в могилу. Он собрался с духом и открыл глаза, надеясь, что невидимый лучник, подстерегавший его каждое похмельное утро, сегодня промахнется.
К большому удивлению, Егору удалось встать и добраться до окна. Он собирался поплотнее задернуть шторы и вновь завалиться в постель, но совершил непростительную ошибку. Резкие движения в его нынешнем состоянии были противопоказаны. Стоило Фролову вскинуть руку, как стрела боли вонзилась в висок.
– У-у-у! – мужчина прижал ладонь к голове и согнулся, будто его ударили в солнечное сплетение. – Уй, мамочка!
В глубине души Егор надеялся, что однажды все закончиться кровоизлиянием в мозг и ему не придется принимать мер по самоуничтожению. Количество пива, водки, а иногда и просто тройного одеколона, поглощаемых Фроловым, рано или поздно должны было сделать свое дело, но определенно не сегодня.
Не разгибаясь, Егор доковылял до кровати, по пути зацепившись ногой за табурет. На пол шлепнулось что-то увесистое. Под весом шестидесятидвухлетнего пьяницы жалобно екнули пружины.
Приходилось начинать новый день. И Егор начал его с большой кружки воды. Он жадно выхлебал ее до дна, отряхнул с седых волос на груди повисшие там капли.
Следующим этапом был критический осмотр себя в настенном зеркале. На Фролова иронически глядел мужик в семейных трусах и майке навыпуск. Массивный живот колыхался в унисон каждому движению, а к красным, как у кролика глазам очень шла трехдневная щетина.
Процесс одевания прошел довольно быстро благодаря тому, что накануне Фролов уснул в ботинках. Возиться со шнурками не потребовалось. Егору осталось лишь отыскать в комнате больше похожей на лавку старьевщика свои брюки, проверить наличие в кармане бумажника, натянуть полосатый свитер. Дверь квартиры он запирать не стал. Опять-таки из соображений экономии времени.
Марш-бросок до «Гастронома» за углом ближайшей пятиэтажки мог бы стать приятной прогулкой, если бы прохожие не пялились на носителя абстинентного синдрома.
Фролов выудил из бумажника последнюю «двадцатку» и положил ее на стеклянный прилавок.
– Четыре вина, одну водки и …две пива. Полуторалитровых, пожалуйста.
ebooksa