«Расстегни».
Ладонь ушла назад, нащупала застёжку, да, в каком бы мире я не был — застёжки на лифчиках одинаково неудобные для мужских пальцев, но спустя пару секунд мне это удалось. Правая рука скользнула вдоль лямки под блузкой вперёд, сдвигая чашу лифчика вверх, кончики пальцев залезли под край, нащупали твёрдую ягодку соска…
— Да-а… — прошептала она.
— Неля… — шепнул я в ответ, впервые назвав её на «ты» вслух.
Сдвинул блузку в бок, лифчик — вверх, подставив лучам из окна нежный полуовал груди, выглянувшей наружу, посмотрел пару секунд, любуясь, потянулся ртом…
А в следующий миг в дверь застучали. Я услышал голос Альбины.
— Нинель, открой! Я видела, там к тебе лез этот монстр!
Нинель вздохнула, оттолкнула меня, быстро начала поправлять одежду.
— Ты не должна!… Ты не имеешь право! — крикнула Нинель со слезами к голосе. — Я взрослая девушка, а ты… ты не моя воспитательница, ты моя крепостная! Это ты меня должна слушаться, а не я тебя!
— Я за тебя ответственна! Я не позволю, чтобы ты снова с ним была! Он тебя обманет!
Удары в дверь продолжались и сменились уже с кулачных на характерные громкие удары плечом, которые слышны, когда дверь пытаются выбить.
— Уходи… — сказала Нинель Кирилловна. — Я не хочу, чтобы вы с ней дрались.
— Я останусь, я поговорю, — сказал я.
Поговорить действительно было нужно. Мне вдруг стало чётко и ясно, кто был моим главным оппонентом в отношениях с Нинель: не коварные сокурсницы Марфы, не корнеты, склонные к воздействию иностранной агентурой. И даже не открывшаяся после отъезда из отчего дома долгожданная свобода юной девицы, вырвавшейся из золотой родительской клетки.
Кусок клетки остался вместе с ней. Моим главным противником была Альбина. Чёрт знает, что было у этой барышни в голове, и что именно она испытывала к своей хозяйке, родительскую заботу или чего постраннее — но сейчас это делало её страшным противником.
Дверь была выбита из косяка через секунд десять. Вломившаяся двухметровая мулатка долго осматриваться не стала. Грубо оттолкнула Нинель на кровать, замахнулась на меня. Я увернулся, но мне помешала маленькая площадь комнаты и разница в весе.
И не только она. В такие моменты, как был тогда, мужчина наиболее беззащитен: невероятно сложно переключиться в боевой режим из режима предвкушения долгожданного соития. Меня грубо прижали к окну, а затем вцепились в глотку обеими руками.
— Альбина… мы же на одной стороне, — прохрипел я. — Помнишь, как мы тогда… в парке всех уделали…
— Уйди! Пошёл нахрен отсюда!
— Отпусти! Отпусти его! — кричала где-то сзади Нинель, возможно, даже пытаясь ударить свою служанку.
ebooksa