— Например — меня спрашивали, что мы, люди, находим в маленьких собачках, они же невкусные и плохо охраняют жилище от хищников. Объяснил тогда ему… — кажется, это был Акамант, — концепцию домашних питомцев, и он сказал, что избавляться таким образом от одиночества — весьма разумно. Сказал, что надо будет попробовать завести себе ручного беса или исполинскую кикимору.
— Завёл?
— Не знаю. Не сказал.
Фрейя тем временем «почистила пёрышки» — спустилась к озеру, выправила крыло и, зачерпнув передней лапой здоровенную горсть ледяной воды с берега, побрызгала на перепонки. Затем повторила то же самое с противоположной стороны. После чего взобралась обратно на утёс, взмахнула крыльями и полетела. Удивительно, как легко и просто это получилось — как будто не аэродинамика и подъёмная сила крыльев ей помогли, а изменившаяся гравитация. Хотя, скорее всего, и то, и другое.
— Жаль, — сказал я, глядя на удаляющуюся за горизонт Фрейю. — За спрос же денег не берут. Спросили бы — и спросили.
— Не успели бы, — сказал отец. — Что ж, представление окочено, а нам надо спешить.
Следующим пунктом мы по наводке от Пунщикова отыскали того самого милиционера и заехали к нему в участок пообщаться, оставив машину Степану.
Это оказался типичный провинциальный полицейский преклонных лет — честный и по-хорошему простой, но, похоже, злоупотребляющий спиртным.
Отец показал какие-то липовые бумаги и назвался следователем частного сыска, разыскивающим пропавшую девочку. Затем показал фото Ануки на телефоне — специально в плохом качестве.
Милиционер кивнул.
— Она.
— Пожалуйста, вспомните какие-то детали?
— Плохо помню уже, господа имперцы, — сказал он, почесав репу. — Сейчас протокол поищу, но я уже всё сказал.
Протокол был краткий, сухой, с корявой протокольной формулировкой в конце — «произвела незапланированные действия по перемещению в пространствах в недоложенном направлении и исчезла из помещения».
— Попытайтесь вспомнить что-то важное, — спросил я. — Какой-нибудь странный оборот, непонятную фразу. Что-то во внешности.
— Говорю же, не разговаривала она. И так, и эдак расспрашивал. Промямлила что-то вроде, что «больше не будет», ну, я чаем её напоил. Видно же, что девка с голодухи.
— Может быть — позволите? — отец протянул руки в характерном жесте к вискам.
Реакция была внезапной — доселе спокойный дядька резко встал, схватился за табельное, рявкнул:
— А ну вон пошли! Сейчас стрелять буду! Идите нахрен, черти колдунские, проклятые сатанинские отродья! Была бы моя воля — всех бы перестрелял! Урод, в мозги решил мне лезть, ты, засранец!
— Тише, тише, — сказал я, тут же соскочив со стула, чтобы не попасться в створ ствола, которым старик размахивал. — Мы просто хотим спасти девочку.
ebooksa