Ложная надежда

Он действительно был огромным и красивым, а к обложке, обшитой темным бархатом, так и хотелось прикоснуться. Я осторожно открыл ее и посмотрел на первую страницу, потом перевернул еще одну и еще, ничего не понимая. Лишь после того, как я пролистал страниц сто, мое изумление сменилось негодованием.

– Это шутка?

Старик грустно покачал лысеющей головой.

– Нет, парень, не шутка. В день, когда вернется великий Словотворец и обретет названого брата своего, этот фолиант наполнится словами, в которых будет крыться истинная сила. Таких книг было много в странах Триединства. Только сейчас никто не может сказать, настоящие они или нет. Понимаешь теперь, почему я вам не верю? Фолиант по-прежнему пуст.

Волна злости стала подниматься во мне, и, чтобы успокоиться, я стал листать дальше пыльные страницы.

– А кто же тебе сказал, Симерион, что твой фолиант настоящий? Или ты сам видел последнего избранного?

– Не смей ставить под сомнение нашу веру, ты, нечестивый король.

Вот этого я уже простить не мог.

– Ты можешь не верить нам. Но твой, якобы девственно чистый, настоящий фолиант давно запятнан.

Я упорно листал страницы и нашел то, что хотел. В самом конце на одной из страниц виднелись едва различимые символы. Создавалось впечатление, что их либо не прописали, либо они выцвели от времени.

– Этого не может быть! Мы каждый день его проверяем! – Старик буквально побагровел.

А я не мог поверить. Каждый день! Они каждый день его перелистывали. Это была не вера, а больная одержимость.

Староста, кряхтя и спотыкаясь, подбежал ко мне и посмотрел на ту страницу.

– Не может быть, не может быть. Этого здесь не было.

Старик даже попытался стереть символы трясущимся пальцем, но у него ничего не вышло. Его забила крупная дрожь.

– Симерион, не в книге благополучие твоих людей. – Бардоулф положил свою руку на его спину. – Тебе нужна вера, так верь в тех, кто перед тобой и кто готов сражаться за народ.

– Ты не понимаешь, ничего не понимаешь! Боги, они все видят, они знают, знают про вашу ложь. Убирайтесь отсюда, убирайтесь!

Было видно, что король хотел еще что-то сказать, но лишь сжал губы и направился к выходу.

Сердце бешено колотилось. Я поступил опрометчиво и не справился?

– Простите, Ваше Величество, я не сумел… – слова давались тяжело.