– Мешки таскал в основном.
Джеральд молчал, ожидая продолжения, и я вздохнул, понимая, что таким ответом не отделаюсь.
– У тети есть пекарня, так вот я в основном разносил заказы по тавернам, а также разгружал телеги с мукой и иногда месил тесто. Также, бывало, делал уборку и чинил что-нибудь – крышу, полы.
Джеральд по-прежнему молчал и удивленно смотрел на меня.
– Что?
– Ты же читать и писать умеешь.
Я осторожно кивнул, подтверждая его слова.
– Так зачем надо было заниматься крестьянской работой, если ты мог неплохо заработать в писчей лавке?
Его вопрос больно задел старые раны, ведь я и сам задавался им многие годы. Но ответ всегда был один:
– Мать возражала. Я обещал ей, что никогда не подойду к книгам.
– И оказался здесь, став Словотворцем короля. Обещание так себе…
Я улыбнулся его шутке.
– Ты не безнадежен, и азам я тебя точно смогу научить. Хорошо, что ты оказался выносливым. По правде, я не гоняю так новичков, но мне нужно было понять, на сколько тебя хватит.
– Справедливо. – Я так устал, что на возмущение сил не осталось. – Значит, мы продолжим заниматься?
– Ну, если тебе нравится так над собой издеваться, то почему бы и нет. Мне не в тягость.
Я сидел весь потный и уставший, но мне было очень хорошо и спокойно.
И вот начались наши с Джеральдом вечерние занятия, которые утомляли меня так, что я без сил падал лицом в подушку и спал, практически не видя снов. Утром я поглощал знания, а вечером выматывался физически, но мне это нравилось. Король с советником только удивленно переглядывались утром, замечая, как простой бокал воды дрожит в моих руках, благо одежда Словотворца скрывала многочисленные синяки на теле. Помня, как Бардоулф среагировал на один из них, я не хотел его еще больше беспокоить.
Мышцы стали возвращать свою упругость, и удары становилось отражать все легче. В один из таких вечеров нас прервали.
– А я-то все думал, куда мой названый братец по вечерам пропадает! – с притворным ужасом в голосе воскликнул король.
За ним я увидел Вэйланда.