Она кивнула.
— Тогда скажи что-нибудь.
— Эмешок оссем не уго, — сказала она и расхохоталась, увидев выражение его лица. Он тоже рассмеялся.
— Ты готова? — снова спросил он, все еще улыбаясь, но в глазах у него светилась прежняя задумчивость, словно он понимал, что они затеяли какое-то ответственное предприятие, где каждое слово или движение может иметь далеко идущие последствия.
Она сжала руку в кулак, постучала им по макушке своего шлема и попыталась улыбнуться, но это у нее не получилось.
— Наверное, да. Кто садится первый, я или ты?
— Я. — Он перекинул ногу через седло «харлея». — Теперь ты.
Она осторожно перекинула свою ногу через седло и положила руки ему на плечи. Сердце у нее лихорадочно билось.
— Нет, — сказал он. — Обхвати меня за пояс, ладно? Руки у меня должны быть свободны, чтобы управлять мотоциклом.
Она просунула руки между его руками и телом и сцепила их на его плоском животе. Тут же она почувствовала себя опять словно во сне. Неужели все это произошло из-за одного пятнышка крови? Внезапного импульсивного решения выйти за дверь своего дома и просто идти куда глаза глядят? Неужели такое возможно?
«Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы это не оказалось сном», — подумала она.
— Ноги на подставки — не забыла?
Она поставила их туда и испытала испуг, смешанный с восторгом, когда Билл прокатил мотоцикл вперед и ногой убрал подножку. Теперь, когда они держались прямо только за счет ног Билла, она почувствовала себя словно на воздушном шаре, у которого отвязали последний швартовочный канат, и он, еще не веря в свою свободу, стал удаляться от земли. Она чуть теснее прижалась к его спине, закрыла глаза и сделала глубокий вдох. От запаха разогретой на солнце кожи начала кружиться голова, но это было совсем неплохо. Страшно и здорово.
— Я надеюсь, тебе понравится, — сказал Билл. — Мне бы этого очень хотелось.
Он нажал кнопку на правой ручке, и «харлей» зарычал под ними как тигр. Рози подпрыгнула и прижалась к нему еще крепче, ее хватка стала более сильной и менее уверенной.
— Все в порядке? — окликнул он ее.
Она кивнула, сообразила, что он не видит ее кивка, и крикнула: да, все отлично.
В следующее мгновение тротуар слева от них двинулся назад. Билл бросил быстрый взгляд через ее плечо, проверяя, нет ли сзади машин, а потом пересек Трентон-стрит и выехал на правую сторону. Это не было похоже на поворот в машине: мотоцикл накренился, как маленький самолет на вираже. Билл крутанул ручку, и «харлей» ринулся вперед, швырнув порыв ветра в ее шлем и заставив ее рассмеяться.
— Я знал, что тебе понравится! — крикнул Билл через плечо, когда они остановились у светофора на углу. Он опустил ногу на мостовую, и они словно опять оказались привязанными к прочной земле, но только тоненькой, ненадежной веревочкой. Когда зажегся зеленый свет, двигатель снова взревел под ней, на этот раз более властно. Они вывернули на Диринг-авеню и проехали мимо Брайант-парка по теням старых дубов, отпечатавшимся на мостовой как чернильные кляксы. Она взглянула вверх, через его правое плечо, и увидела, что солнце сверкает сквозь листву деревьев, слепя глаза, и когда он накренил мотоцикл, сворачивая на Калумет-авеню, она наклонилась вместе с ним.
Я знал, что тебе понравится, сказал он, когда они тронулись, но пока они пересекали северную окраину города с типовыми домами, где, казалось, на каждом углу торчит «Пропусти Глоток», ей нравилось лишь