— Засеваю его.
Потом она сделала еще более ужасное: нагнулась и впилась поцелуем в рот трупа. Наконец она оторвалась от него, взяла его на руки, поднялась и повернулась к белой мраморной лестнице, ведущей под землю.
Рози смотрела в сторону, а сердце билось у нее, казалось, в самом горле.
— Кошмарных снов тебе, подонок, сын ублюдка, — сказала Роза Марена и швырнула тело Нормана вниз, в темноту под высеченным словом «Лабиринт».
Там семена, которые она посадила, возможно, прорастут и пустят корни.
13
— Ступай туда, откуда ты пришла, — сказала Роза Марена. Она стояла у ступеней, а Рози, отвернувшись, — на противоположной стороне лужайки, у тропинки. Теперь она боялась рисковать, боялась ненароком бросить взгляд на Розу Марену, после того как обнаружила, что ее собственные глаза могут не слушаться ее приказа. — Возвращайся, отыщи Уэнди Ярроу и своего мужчину. У нее кое-что есть для тебя, и у меня еще будет с тобой разговор, но… короткий. Потом наше время истечет. Я думаю, для тебя наступит облегчение.
— Его больше нет, правда? — спросила Рози, пристально глядя на залитую лунным светом тропинку. — Он действительно исчез?
— Полагаю, ты иногда будешь видеть его во сне, — равнодушно сказала Роза Марена, — но что с того? Дурные сны все равно намного лучше дурной яви.
— Да. Это так просто, но, по-моему, большинство людей не замечают этого.
— Теперь иди. Я приду к тебе. И вот еще что, Рози…
— Что?
—
— О дереве?
— Помни о дереве. Теперь ступай.
Рози пошла. Не оглядываясь.
Рози настоящая
1
Билла и темнокожей женщины — Уэнди Ярроу — больше не было на узкой тропинке за храмом, не было там и одежды Рози. Это не вызвало у нее тревоги. Она просто побрела вокруг здания, взглянула на холм, увидела, что они стоят возле повозки, и пошла к ним. Измученный тревогой Билл встретил ее.
— Рози? Как ты?