— Довольно уже издеваться! — на весь подъезд заорала я с твердым намерением получить ответы на все вопросы.
— Теперь я во всем виноват? Ты не меньше моего хотела подобрать ключи к зацепкам. Не ты ли первой затеяла все это, приоткрыв дверцу в иной мир?
— Так все дело и впрямь в этой книге? — получила я подтверждение своим страшным догадкам.
— Ну а в чем же? — с еще большим подозрением покосился на меня крот. — А-а, так ты полагаешь, что именно я втянул в это твоего Костю? Извини, но мы с ним не в таких близких отношениях, чтобы вместе ночевать. Так что, если кто-то и виноват, что и он угодил в Темное Царство, так это ты. Ведь за последнее время вы так сблизились, пока выискивали способ выставить меня злодеем.
— Погоди! — Я зажмурилась, потерев висок. Посмотрела на крота, а потом — на единорога, стиснутого в похолодевших пальцах.
И тут до меня с опозданием дошло. Все это время мы с кротом говорили каждый о своем. Он мне о Ваське, я ему — о Кузьке. Ну конечно. Костя — центровая фигура в этой истории! Лешка — Черный Рыцарь Лешак. Женька — шут Ив Гений. Лариска — колдунья Ло. Либра — Лайбе. Я — Элпис и Ядан, а Костя — паладин, главный герой «Незапертой Двери»! На его щите был изображен поднявшийся на дыбы белый единорог!
Светлые волосы, небесные глаза, высокий рост. Знак зодиака — Лев! А ведь паладин был родом из королевства Черный Лев! И его имя, которое упоминалось очень редко — Стант Кон. То есть, констант. Постоянный — Константин. Костя. Кость. Две игральные кости висели на рукояти его меча! Подсказок было море. Почему я их не заметила?
В той жизни он изменил Лайбе с Элпис, чего жена не смогла ему простить. По эту сторону произошла похожая история. Я вклинилась между ним и Либрой, что послужило причиной их расставания. Но в книге ничего не было сказано о том, что доблестный рыцарь возжаждет избавиться от одной половины своего сердца. Если Костя был той проклятой ночью у Либры и дотронулся до книги, заглянул в нее…, то это объясняет, как он оказался в двух параллелях. Это еще одно доказательство того, что он был в квартире Либриной бабки.
Я посмотрела на плутающего в догадках крота. Поспешил ты, дорогой, с выводами о моей сообразительности. Он-то подумал, что я закатила истерику оттого, что в книге возлюбленный Ядан умирает, а это может отразиться на Косте. Ладно, не стоит разубеждать парня. Впервые удивился моей смышлености, не буду его разочаровывать.
— Кто-то, помнится, предлагал выпить чаю? — попеняла я на гостеприимство вытянувшего лицо крота.
— Никогда не знаешь, что от тебя ожидать, Надя.
Мы поднялись в его крохотную квартиру, где Аликовы приятели бывали очень редко, в основном околачиваясь в подвале. Меня поразили порядок и стерильность, царившие буквально во всем. На фоне светлых обоев, среди бежевых ковриков, сверкающего белоснежного кафеля я ощутила себя микробом, подлежащим немедленному уничтожению. Где там у него хранится «рейд»? Мои поношенные котурны никак не вписывалась в интерьер прихожей, и смотрелись на резной обувнице чужеродно. Как пятно на репутации.
Алик услужливо открыл дверь в совмещенную с туалетом ванную и включил свет, заигравший бликами на новой сантехнике. Ничего себе берлога! Дуплецо холостого мужчины! Алик как-то скромно упоминал, что собирается сделать косметический ремонт. Теперь я вижу, как далеко может зайти его прижимистость!
Мне было страшно даже приблизиться к сияющей раковине. Наконец, осмелилась и долго гадала, как открывается похожий на змею смеситель. После того как умылась, глянула на маленькие полотенца с рисунчатыми пометками: для рук и для ног, и умылась снова. Ну кто осудит меня за любопытство? Заглянула под крышку унитаза. И решила, что здесь обитает приведение, а не живой человек. Бритвенные принадлежности, дезодоранты, расчески — всему было отведено почетное место на стеклянной полочке. Мне вспомнился бардак в Женькиной ванной: мочалки были заткнуты, где только придется, зеркала не было видно из-за брызг зубной пасты, а раковина — заляпана синим гелем со сбритой щетиной. Вот это я понимаю, нормальный мужик. А с Аликом явно не все ладно.
Немного приведя себя в порядок, чтобы не так заметно контрастировать с обстановкой, я пришла на кухню, где хозяин разливал по чашкам свежую заварку.
— Я не думал, что у меня сегодня будут гости, — будто оправдывался крот, и поставил на столик вазочку с печеньем, потеснив тарелку с сыром и бонбоньерку с трюфелями. — Если хочешь, могу приготовить что-нибудь более существенное. Какой-нибудь фруктовый салат.
— Нет, спасибо. А то поважусь ходить к тебе в гости.
Алик выключил чайник, налил в две чашки кипятка и устроился напротив, забелив чай молоком. Я не очень вежливо бродила взглядом по кухне, прикидывая, сколько бы мне понадобилось времени, чтобы угрохать изящные ящички гарнитура. Висели бы на моей кухне такие кипенные полотенца? Лежала бы вот так прихватка? Блестели бы дорогие кастрюли, в которых бы отражались скупые лучи солнца и висящий над столом плафон?
Да ни за что! Это же просто неприлично для хозяйки.
— Ты не будешь против, если я позвоню от тебя Женьке?