Слоеный мир

Это была красноватая каменная пустыня, переходящая на горизонте в темную горную цепь. Небо, в котором теперь парил Федор, имело необычный розоватый оттенок, а солнца нигде видно не было, хотя освещение казалось дневным. Все неприятные для Кощеева ощущения тоже исчезли. Это был какой-то другой слой реальности — догадался Кощеев. Внизу, около большого зеленого предмета, который, впрочем, быстро уменьшался, стояли двое мужчин и о чем-то говорили. В одном из них самурай Ямамура сразу распознал своего заклятого врага Артема. В тот момент, когда Ямамура уже почти решился атаковать, враг как раз нагнулся и, подняв с земли, ставший уже совсем маленьким, зеленый предмет, положил его в карман. Увидев метаморфозы, происшедшие с этим зеленым предметом, самурай решил, что, возможно, это какое-то грозное оружие и решил пока не приближаться, а попробовать спровоцировать противника на демонстрацию силы. Он выставил вперед невидимый защитный экран и громко сказал:

— Я снова пришел за тобой, Артем. Сегодня я получу не только тебя, но и ту зеленую вещицу, которую ты прячешь в кармане.

Стоящие внизу мужчины подняли головы и увидели, что прямо над ними, метрах в двадцати пяти от земли, в воздухе парит плотный совершенно лысый мужчина с огромными загнутыми вниз усами, одетый в красный спортивный костюм.

— А кто вы собственно такой и как сюда попали, ведь вас, кажется, никто не приглашал? — Спросил собеседник Артема летающего самурая.

— Я один из наделенных властью, и стоящий рядом с тобой — мой враг. — Ответил Ямамура пафосно, но с достоинством.

— А почему это вы обращаетесь ко мне на «ты»? Это не вежливо. — Вдруг надменным тоном произнес мужчина стоящий внизу рядом с врагом.

— О вежливости поговорим после, а сейчас уходи, и я не причиню тебе вреда, человек. Мне нужен только мой враг. — Едва сдерживая вызванную наглым обращением ярость, сказал самурай.

— Вы ничего здесь не получите. — Твердо сказал неизвестный Ямамуре-Кощееву человек.

— Ты, наглец, как смеешь так отвечать мне, посланцу Повелителя миров? — Уже давая волю ярости, возмутился Ямамура.

— Я мастер этого мира и не хочу видеть в нем посторонних. Тем более что вы так и не представились. Вдобавок, своим дурацким костюмом вы портите здесь весь пейзаж, а своими глупыми требованиями оскорбляете моих друзей.

— Я один из тех, чьи имена бояться произносить. А за свою наглость ты немедленно будешь уничтожен! — Воскликнул усатый самурай и тотчас около него в воздухе появились его верные боевые духи, которых он заново воссоздал усилием воли.

Они выглядели как двое таких же мужчин, как сам самурай, только без усов. Из-за спины каждый из них извлек по клинку, и все трое быстро закружились против часовой стрелки, снижаясь и создавая вокруг себя сильный ветер, постепенно переходящий в свистящий смерч. Увидев их, атакующих, враги что-то закричали.

Вдруг тот, который посмел дерзить и назвался мастером, резко поднял обе руки вверх и с кончиков пальцев над ним, навстречу пикирующему самураю в красном, взметнулась, на миг ослепив его, яркая бледно-голубая молния. В то же мгновение огромная наклонная стена из толстого дымчатого стекла выросла между нападавшими и их врагами, разрубив пространство бесконечной, уходящей во все стороны плоскостью. Но Ямамура не остановился. Со всей стремительностью, на какую он только был способен, врезался самурай в преграду, выставив меч впереди себя. Раздался ужасный звон бьющегося стекла, и прозрачная стена обрушилась на землю миллиардами сверкающих брызг. Трое в красном прорвались сквозь преграду и догоняли противников по воздуху.

Враги бросились наутек. Главный враг убегал огромными прыжками, словно перепуганный заяц. Второй бежал вслед за ним и что-то кричал. Но, вдруг он остановился и одним коротким взмахом руки материализовал совсем близко впереди Ямамуры и его духов батарею зенитных установок, которые сразу открыли огонь по летящим целям.

От снарядов вокруг стоял страшный вой. Но летающего самурая этим было не испугать. Силой мысли он создал и удерживал впереди себя мощный щит, от которого реактивные снаряды отскакивали, как горошины от стены. А сам он в это время уверенно нагонял противников. И когда он уже почти настиг ближайшего из них, тот внезапно впрыгнул вслед за Артемом в маленькую картину, в портал, висящий в пространстве, и исчез.

Ямамура опустился на землю, выбросил ненужный более щит и попытался просунуть в раму портала правую руку и голову. Ему почти уже удалось это, когда изнутри портала-картины, подобно взорвавшейся цистерне с бензином, полыхнуло горячее пламя и опалило самураю лицо. Налетевшая волна огня и боли была такой сильной, что подхватила Ямамуру и, закрутив в страшном смерче, швырнула куда-то очень далеко, выбросив прочь из астрала. Кощеев оказался в своей ванной, сидящим на кафельном полу в центре пентаграммы и громко орущим, схватившись при этом за лицо. Но он тут же вскочил и, открутив до отказа кран холодной воды, подставил под струю обожженное место.

Несмотря на постигшую его неудачу, Кощеев решил дождаться вечера и повторить атаку. Ближе к полуночи, он снова парил в астральном слое петербургского неба, выискивая врага. Но сколько он ни высматривал и ни вынюхивал, а Артема нигде видно не было. Скорее всего, он или сбежал из города, или спрятался под непроницаемую защиту и без помощи повелителя его теперь не найти, — решил Федя. Но, как раз в этот момент он почувствовал знакомый запах и устремился к его источнику.

Запах принадлежал не Артему, а тому человеку, который во время дневного столкновения назвал себя Мастером. Возможно, он обладал информацией о том, где прячется главный враг. А если и нет, то расправиться с ним все равно стоило. Ведь именно этот человек обжег Кощееву лицо и спалил самураю Ямамуре его великолепные усы. Но и с опаленными усами самурай был настроен решительно. Он на лету уже придумывал пытки своему обидчику. Наконец, Ямамура завис над крышей старого пятиэтажного дома, внутри которого затаился враг. Нужную квартиру самурай нашел легко и быстро. Но и здесь со всех сторон имелась мощная невидимая защита. Единственным слабым местом оставалась только входная дверь. По-видимому, из-за того, что через нее часто входили и выходили разные люди, силовые линии здесь утончились, а местами и вовсе стерлись. Это было хорошей приметой, потому что говорило о невнимательности противника, а значит, об его уязвимости.

Действуя самурайским мечом как воровской фомкой, Ямамура раздвинул линии защиты и проник внутрь квартиры. В дальней комнате горел свет, и самурай стремительно ворвался в нее. Мастер что-то рисовал, сидя за мольбертом, но застать его врасплох Ямамуре не удалось: враг сидел лицом к двери и заметил самурая. Мастер сразу вскочил на ноги и, увидев в руках вошедшего воина в красном спортивном костюме острый стальной клинок, поднял перед собою стул в надежде защититься таким образом. Когда одним взмахом меча, Ямамура разрубил стул пополам, Мастер отскочил назад и быстро извлек из слоев пространства огнемет.

Прежде, чем струя ярко-желтого пламени ударила самурая в грудь, он сконцентрировал поток мысли и соорудил впереди себя достаточно большой и прочный щит, продолжая наступать на противника сквозь бушующий поток огня. Тогда огнемет в руках мастера сменился ручным армейским гранатометом. Взрыв гранаты ударил в щит и отбросил самурая на три шага назад, но такое оружие не могло причинить ему существенного вреда: он умело впитывал в себя грубую взрывную энергию, обращая ее себе на пользу.