– Только скажи, какой, – закончил я.
Хайди остановила на мне взгляд и опустила руку на мое колено под столом.
– Ты останешься здесь ради меня?
Я кивнул.
– Ого, – выдохнула она. – Это так… романтично. Скорее всего, я подам документы в местные университеты. Не думаю, что мне светит учеба за границей. На это нужно слишком много денег…
– Тогда я тоже подаю документы в местные университеты. Что ты на это скажешь?
Хайди склонилась к моему уху и прошептала несколько слов. Потом встала из-за столика и быстро пошла в туалет, не оглядываясь.
Через три минуты, как она и попросила, я последовал за ней, едва переставляя ноги от бурной эрекции. Вошел в туалет для инвалидов, где она меня поджидала, стянул леггинсы с ее бедер и развернул спиной. Она тихонько хихикала, упершись руками в стенку над бачком унитаза.
Можно заниматься сексом, при этом не соприкасаясь кожей. Теперь я знал как. Не приспуская штанов, я просто высвободил член через расстегнутую ширинку и надел презерватив. Ягодицы Хайди раз за разом ударялись о мои бедра, но те были надежно защищены тканью джинсов. Я сжимал ее грудь через ткань свитера. Никаких прикосновений. Идеальное преступление.
– Трахаемся в туалете для инвалидов, и кто мы после этого? – расхохоталась Хайди, когда праздник кончился, и все пуговицы были застегнуты.
– Инвалиды, – ответил я. – У тебя травмирована зона мозга, отвечающая за моральные установки, ну а со мной и так все ясно: парнишка-аллергик.
– Здесь просто места больше, – сказала Хайди, когда перестала истерично хихикать. – Ну и не делать же это в туалете для мам с детьми. Не трахаться же на пеленальном столике… Ты согласен?
Я не мог ничего ответить: умирал от смеха.
Все закончилось так же резко, как и началось. О наших отношениях с Хайди узнал Ларс-Ортопедический-Воротник. И молча смотреть на то, как его сестра крутит любовь с тем, по чьей милости он пропустил половину игрового сезона, он не собирался.
Не знаю, как ему удалось, на какие кнопки он жал, за какие ниточки дергал, но он смог посеять сомнения в душе Хайди. Смог заставить думать, что я с ней только для того, чтобы насолить самому Ларсу.
Хайди начала избегать меня, а потом и вовсе перестала отвечать на звонки. Несколько раз я приходил к ней домой, но неизменно натыкался на Ларса, который со своей фирменной улыбкой мудака сообщал мне, что Хайди нет дома.
«Если ты решила порвать, то скажи это в лицо и не заставляй унижаться», – написал я в сообщении. Кажется, это было двадцать первое неотвеченное по счету. Однако на этот раз Хайди среагировала. Час спустя она возникла на пороге и, ткнув меня пальцем в грудь, сказала:
– Ты сказал Ларсу, что трахнешь меня, еще до того, как познакомился со мной! Что ты вообще можешь знать об унижении?!
– Господи, – выдохнул я. – Это была просто злость, я нес первое, что лезло в голову!
– А может быть, это был план?