Жертва, висевшая на его третьей руке, продолжала кричать и трепыхаться. Давка у дверей в тамбур продолжалась. Казалось, что там кто-то застрал. Во всяком случае, никакого движения вперед и не наблюдалось. По вагону распространялось чуство обреченности. Хуже того, все те ужасные, непонятные жители, которые собирались войти в вагоны, были ни чем не лучше адского кондуктора.
Нужно было что-то делать.
Но что?
Костя стоял, как вкопанный, наблюдая над расправой: поедание мозга продолжалось. Камрад Буффало был уже обречен. Но он еще жил. Его руки куда-то тянулись. Он искал помощи, которой не предвиделось. Кондуктор показательно чавкал, показывая, как ему хорошо. Насекомое, то самое, что жило у него в теле — в отверстии в лице — кружилось над ложкой. Когда хозяин его отогнал, оно сделало круг и приземлилось внутрь черепа. Виталик застоновал. Оно начало жрать. Оно жужжало.
— Нужно носить билетики с собой, — сказал кондуктор.
Внезапно у Кости сильно закружилась голова. Вагон два раза перевернулся вокруг своей оси. Он едва не упал.
— Вот у меня билетик есть, есть, — продолжил кондуктор.
Головокружение усилилось.
— Когда мы едим, мы запиваем……
В руке кондуктора появилась кружка.
Костя не увидел продолжения. Кто-то потащил его назад, за руки, им даже — за волосы. Вагон продолжал вращаться, но оцепенение пропало. Костя был готов стоять на ногах.
— Бежим! — крикнули ему.
Он так и не понял, кто же это был. И его вдруг прорвало — он побежал, не замечая никого вокруг себя. Выскочил из злополучного вагона. Вбежал в следующий. За спиной у него продолжалась суета, но он не видел, что же конкретно там происходило. Весь мир на какой-то мгновение превратился в двоичный код.
Он остановился и оглянулся.
У дверей стояла толпа. Ручку дверей завязывали проволокой. Пуще всех старался Саша Петькин.
— Вот тебе и паркур, — подумал Костя, — собирались попрыгать, и попрыгали.
И, первая же мысль сработала, будто спусковой крючок. Он даже сам был не рад, что решил сказать что-то мысленно. Его восприятие вмиг содрогнулось. Время замедлилось. Все, что происходило, было покрыто какими-то полупрозрачными червоточинами. Даже движения его делались гораздо медленнее, чем обычно. Так часто бывает в страшных снах, когда вы пытаетесь от кого-то убежать, но вам мешает таинственная сила.
— Сильнее затягивай! — прокричал Петькин.
Но голос его лился медленно, будто рука придерживала вращение диска, на котором он был записал.
— Чего — удерживай? — отвечали ему. — А если он с другой стороны зайдет?
ebooksa