– Прекрасно, – отвечает Тарин. – Вместе с Хизер, которая, похоже, пережила визит в Фейриленд без больших потрясений, вернулись домой.
– Она была зачарована, – напоминаю сестре.
На мгновение ее лицо, что случается нечасто, искажает злость.
– Виви не должна была так поступать, – говорит Тарин.
Чувствую облегчение от того, что не я одна так думаю.
– Сколько я отсутствовала?
– Чуть больше месяца, – отвечает она, и этот срок кажется невероятно коротким. Мне представлялось, что я провела на дне моря сотню лет.
Получается, из обещанного Карданом года и одного дня прошло больше половины. Откидываюсь на подушки и закрываю глаза.
– Помоги мне встать, – прошу я сестру.
Она качает головой:
– Пусть лучше с кухни принесут побольше супа.
Уговорить меня нетрудно. Взамен Тарин помогает надеть одежду, которая раньше была тесновата, а теперь висит, как на вешалке. Она не уходит, а кормит меня с ложки похлебкой.
Собравшись уходить, сестра задирает юбку и достает из пристегнутого к подвязке чехла охотничий нож. Не зря же мы выросли в одном доме.
Она кладет нож на покрывала вместе с оберегами, которые достает из кармана.
– Вот. Возьми их. Знаю, что с ними ты будешь чувствовать себя уверенней. Но ты должна отдохнуть. Дай слово, что не сделаешь ничего опрометчивого.
– Я едва стою на ногах.
Тарин строго смотрит на меня.
– Ничего опрометчивого, – обещаю я.
Перед уходом сестра обнимает меня, и я задерживаю ее в объятиях чуть дольше обычного, вбирая запахи человеческой кожи и пота. Не океана, не сосновых иголок, не крови и не тех цветов, что распускаются по ночам.
Засыпаю, положив руку на ее нож. Не знаю, сколько времени прошло, но просыпаюсь от чьих-то гневных выкриков: