– Ты была права, – говорит он, и слова звучат как обвинение.
– В чем? – уточняю я.
Он прислоняется к дверному косяку.
– Никасия выдала свои секреты. Потребовалось немного добрых слов и несколько поцелуев.
Наши глаза встречаются. Если отведу взгляд, он поймет, что я смущена, но, боюсь, он это и так знает. У меня горят щеки. Интересно, смогу я когда-нибудь смотреть на Кардана и не вспоминать о своих прикосновениях к нему.
– Орлаг планирует выступить во время свадьбы Локка и твоей сестры.
Опять сажусь в кресло, смотрю на лежащие на столе записи.
– Уверен?
Кардан кивает.
– Никасия сказала, что сила смертных растет, суша и море должны объединиться. И что так и будет – либо тем способом, на который она надеется, либо тем, которого мне нужно бояться.
– Звучит зловеще, – замечаю я.
– Похоже, везет мне на женщин, которые мне же и угрожают.
Не могу придумать, что на это сказать, поэтому сообщаю о предложении Гримсена отковать доспехи и мечи, которые принесут ему победу.
– В том случае если ты решишь сражаться с Королевой Орлаг.
– Он хочет, чтобы я начал войну ради возрождения его славы? – спрашивает Кардан.
– Очень похоже, – отвечаю я.
– Вот это амбиции, – говорит Кардан. – Будь хоть потоп, и пусть уцелеет всего несколько сосен для костра, но последние выжившие из народа, сгрудившиеся в мокрой пещере, будут помнить имя Гримсена. И восхищаться им. Ты ведь не сказала ему, что объявление войны – твоя прерогатива, не моя.
«Если он истинный Верховный Король Эльфхейма, за которым мы должны следовать до конца дней, то мы в некотором смысле проявляем неуважение, управляя королевством за него. А если он притворяется, тогда он шпион, и наверняка лучший, чем многие из нас».
– Конечно же нет, – говорю я.
На мгновение между нами повисает молчание.