Итак, вот что, оказывается, газета громко называла рейдом, подумал Кэл. Парочка полицейских и этот замотанный вынюхиватель нарушений из ОЗЖ. Когда Кэл позвонил, Ландерс сказал ему, что это не было простой случайностью, что новый рейд должен был вот-вот начаться. Фактически за последние несколько месяцев чуть ли не каждый день Ландерс находил новые «фермы», на которых разводились животные для жертвоприношений.
— Если бы только мы могли выследить их все, — сказал Ландерс, пока они ждали в машине, — то каждый день в течение года нам пришлось бы прикрывать как минимум по одной такой лавочке в день. Они есть повсюду — в Бронксе, Бруклине, на Вашингтон-Хейтс, Лонг-Айленде. Животных разводят тысячами. Свиньи, козы, черепахи, ящерицы — да все, что хотите! И все для этого идиотизма с жертвоприношениями. В одном доме в Квинз я нашел газель. Без шуток! Самую настоящую африканскую газель, ждущую, когда ее зарежут.
Ландерс посмотрел через плечо.
— Они всегда опаздывают, эти мальчики в синем. — Он забросил в рот жевательную резинку. — Я говорю вам, этого никогда не было вокруг в таких масштабах. Внезапно эти зверинцы появились повсюду, особенно за последнюю пару месяцев. Вам известно, что стоит за этим, не так ли? Вуду, черт возьми, прямо здесь, на этом пупе земли. Все эти люди, приехавшие сюда с побережья Карибского моря, кубинцы, гаитяне, пуэрториканцы, иммигранты с Ямайки, и каждый из них практикует какой-то культ, названия у них разные, но для меня все они одно и то же чертово дерьмо. Выше, в barrio, я слышал, теперь есть нечто особо крутое, называется это «майомбе». Предполагают, что у этих людей, входящих в майомбе, есть свой храм, в котором они собираются и режут пару сотен животных за одну встречу. Затем они пьют их кровь. Круто, а?
— А вы знаете, где находится этот храм? — спросил Кэл.
— Кто, черт подери, может это знать? Они держат это в тайне. Все, что мне удалось услышать, что он там, в barrio, и хозяйничает там некий шарлатан, которого они называют Доктор Тата. Хотя, наверное, есть еще дюжина других парней вроде него, судя по тому, сколько животных мне пришлось увидеть. Это потоп, говорю вам, настоящий потоп.
Ландерс начал браниться по поводу того, что из всех сил охраны правопорядка только его организация смогла хоть что-то сделать для того, чтобы ограничить крайности отправления культов.
— Это прискорбно, — сказал он, — Раз это религия, то, видишь ли, не по-американски поднимать вокруг этого шум. У нас даже нет ни одного закона, направленного против жертвоприношений животных. Единственное, за что мы можем их прижать, — это за разведение скота в жилых помещениях, ну, знаешь, санитарный кодекс.
ОЗЖ, сказал Ландерс, попыталось найти руководителей различных вудуистских культов, надеясь прекратить злоупотребления в отношении животных, убедив этих лидеров научить своих последователей более цивилизованным формам религиозной практики. Но добраться до главарей оказалось невозможно: огромное большинство верующих понятия не имеет, кто их вожди, а те немногие, кто это знают, хранят это знание в тайне от непосвященных как некий священный секрет.
— Насколько мне удалось выяснить, — рассказал Кэлу Ландерс, — в городе имеется два или три верховных жреца. Их называют особым словом — «бабалао». Фокус в том, что хозяевами представления являются именно они. Но поскольку мы не знаем, кто они, то мы не можем с ними связаться. Нет способа остановить это все, потому что никто не признает себя ответственным.
Они продолжали ждать в машине прибытия полиции. В убогом коричневом доме напротив не было заметно признаков чьего бы то ни было присутствия. Он был столь безжизненным на вид, что казался нарисованным на театральном заднике.
— Трудно поверить, что там полно животных, — скачал Кэл.
— О, можете поспорить на собственные яйца, они там, — ответил Ландерс. — Если бы мы находились с подветренной стороны, когда дует бриз, то от запаха у вас бы носки слетели.
Кэл внимательно смотрел на дом.
— Мистер Ландерс, — неторопливо проговорил он, — как по-вашему, можно ли предположить, что эти люди способны также совершать человеческие жертвоприношения?
Ландерс поджал губы и надвинул на лоб свою панаму. Он выглядел так, как будто обдумывал что-то не более серьезное, чем шансы фаворита на очередных бегах.
— Я слышал об этом, — сказал он наконец. — Все это Вуду — такая дикая муть, что поневоле начинаешь задумываться: где та черта, которую они никогда не переступят? Но из того, что я слышал, выходит, что они не могут это делать.
— Не могут?
— Это официально запрещено, — сказал Ландерс.
— В отличие от большинства убийств, — съязвил Кэл.
ebooksa